Клякса бифуркации

– Хватился! Буквально час назад застрелился здесь в кабинете. По приказу товарища Жданова и с согласия Начальника отдела ГубГПУ, исполняю его обязанности.

Оторопев, только диву даюсь: в «реальной истории», более чем на десять лет позже, «Человек в кубанке» – тоже застрелился, узнав про всё тот же арест Генриха Ягоды. Ну, что ж… Значит, «такая у него планида» – как любила говорить в подобных случаях моя бабушка.

Только и осталось, что:

– Ну и, дела в городе творятся… Поздравляю с назначением, Абрам Израилевич!

– Спасибо.

Шутейно, улыбаясь, но с серьёзно-отмороженными глазами:

– «Спасибо» – это слишком много, товарищ Кац… А вот оправдать народное, а также наше с Андреем Александровичем доверие – тебе в самый раз будет.

По его лицу было видно, что оправдает. Но всё равно при первой же возможности – продаст. Поэтому немного позже, надо будет обязательно приставить к нему своих людей.

Только, надо поделикатней как-нибудь: Абрам Израилевич – воробей стрелянный и умный и, уже достаточно хорошо изучил меня и мои «методы»…

Уже второй «контрреволюционный заговор» раскрывает с моей помощью и, третий вполне возможно – попробует разоблачить сам.

* * *

Что было дальше, в принципе рассказывать неинтересно – поэтому максимально кратко.

Через три дня состоялись похороны двух нижегородцев – комсомольцев и бойцов группы «Вагнер», погибших от рук заговорщиков-контреволюционеров. Траурная демонстрация, собравшая чуть ли не полгорода, митинги, речи…

Брат-Кондрат и его пропагандисты из Отдела пропаганды при Исполнительном комитете ГубРКСМ, охрипли – создавая образ двух героев-мученников в борьбе за правое дело и образец для подражания всем сознательным комсомольцам Нижегородчины.

Рисунок 27. Станция "Пушкино" Нижегородской детской железной дороги.

Согласен – несколько кощунственно звучит, но так надо.

Пару речей толкнул и я и, в каждой практически открытым текстом заявил:

– Наших трогать не надо. НИКОМУ!!! НИКОГДА!!! Опасно для здоровья и жизни.

Неделю в городе шло два процесса: следственно-судебный по делу об антисоветском заговоре – возглавляемому бывшим Начальником Губотдела НКВД и, строительный – по возведению первой в мире(!) детской железной дороги.

Я участвовал в обоих: был одним из главных свидетелей по обвинению арестованных в их злодеяниях и одновременно – главным архитектором, главным проектировщиком, главным подрядчиком, главным прорабом и так далее.

По последнему, я особенно мудрствуя париться не стал и, не оригинальничая – взял за основу проект подобного же сооружения: самой протяжённой (одиннадцать с небольшим километров) в СССР Горьковской детской железной дороги – возведённой в «реальном» 1939-м году.

Конечно же, я несколько его переиначил – в основном с названиями и архитектурой.

«Декавильки» немецкого происхождения, были с минимальным изменением ландшафта проложены треугольником по маршруту «Канавино – посёлок Молитовка (будущий Ленинский район) – посёлок Комсомольский, или в простонародье Ждановка – по названию его первой улицы (в «реальной истории» – Автозаводской район. Авт.).

Таким образом, полезное было совмещено с приятным: до этого, к примеру – в бурно растущую Ждановку, можно было добраться только на извозчике или пешком. Первое – дорого, второе – долго. Теперь же, даже по всей протяжённости игрушечной «чугунки», можно было промчаться менее чем за час.

Главный вокзал (здесь же Управление и учебный центр Нижегородской ДЖД) сохранил своё «старое-новое» название – станция «Родина». Расположен он также – на обширной площади рядом со строящимся Дворцом культуры имени Ленина.

Другие две главные станции поменяли «реальные» наименования и вместо «Счастливая» и «Пушкино», в честь погибших вагнеровцев были названы – «Петров» и «Баширов»…

Ну, совпало так – я не виноват!

Может, стебается кто «сверху» – разве узнаешь?

Две промежуточные станции получили названия «фифти-фифти»: «Пушкинская» осталась, а вот вместо «Маяковской» – появилась станция «имени Марка Бернеса».

Ибо, Владимир Владимирович пока не заслужил такой высокой чести – он ещё не застрелился (да и, навряд ли это сделает) и не был посмертно объявлен классиком пролетарской литературы… А вот автор многочисленных сверхпопулярных на просторах СССР шлягеров – «погиб в бою за дело освобождения народов всего мира от гнёта помещиков и капиталистов».

Я, уже начинаю несколько беспокоиться: к Вере Ивановне Головановой – моему литературному агенту, уже забегали любопытные журналисты и любопытные историки, с целью узнать факты биографии столь выдающегося… Бла, бла, бла… А мне их придумать пока некогда.