Клякса бифуркации

Не заметил, как звенящая тишина сменилась угрожающим гулом – как растревоженный пчелиный рой, при попытке Вини-Пуха стырить мёд. В воздух взметнулись трости и зонтики. Толпа, человеческих особей в двадцать – в коей наблюдались и крайне возбуждённые дамы, надвигается на меня как стая рыжих собак на Маугли. Журналистов с коих всё началось – нигде не видно, первым вплотную подскакивает офицерик с гвардейскими усиками. Левой рукой хватая меня за грудки, а правой с зажатым канделябром – с хищным прищуром целясь мне прямо в «табло»:

– Ах ты, куРва пшекская!

Так, меня ещё никогда не оскорбляли и, взревев боевой шляхетский клич…:

– Пся крев!

…Опередив буквально на мгновенье, лбом бью его в переносицу – брызги крови на моё лицо и сопли в стороны, а перехваченным канделябром – отмахиваюсь от ещё двух взбесившихся эмигрантов с тростями.

Вспомнилось ещё одно ругательство из популярного в моей юности польского фантастического фильма:

– Курва матка!

В меня полетели предметы сервировки столов вместе с их содержимым. Метнув боевой подсвечник в толпу – чтоб выиграть время, хватаю столик и прикрывшись им как щитом – пытаюсь пробиться на выход.

Тщетно!

Разворачиваюсь и запрыгнув на соседний столик…:

– Ще польска не сгинела!

…Метаю свой столик в окно и, почти вместе с ним и брызгами стёкол – выпрыгиваю наружу. Умудрившись остаться на ногах, несусь как олень по какой-то там Авеню, за спиной слыша всё более и более отстающий топот и, крики:

– Держи чёртова ляха!

Смотрю, а впереди бегут со всех ног ещё двое… А эти что натворили, интересно?

Поравнялись, пригляделся – да это ж мои журналисты!

Куда это они так быстро? Неужели в редакцию журнала «Современные записки»?

– «Динамо» бежит, панове? А «Трудовые резервы»?

Ну, что вам – трудно ответить: «Все бегут!»?

Молчат, пыхтят, дико косясь… Ну, да ладно – мне с вами всё равно не по пути.

Сворачиваю в ближайший же переулок и был таков.

Моё дело – «прокукарекать», а там – хоть не расцветай!

Вот жаль только – шляпу свою в стиле «а-ля Аль Пачино», пролюбил…

* * *

Операция «Вброс дохлой кошки» продолжается.

К моменту моего приезда в Париж, Советское посольство и особенно Торгпредство в нём – напоминало, если не Ноев ковчег с его парными скотами – то Вавилонскую башню после смешения языков, это точно. К моменту образования СССР и, даже несколько позднее – каждая из республик пыталась вести свою собственную внешнюю политику и торговлю и, в почти каждой из них имелся свой Наркомат иностранных дел.

Когда же после подписания союзного договора, это явление обозвали «национал-уклонизмом», а саму прерогативу отдали общесоюзному Наркоминделу под началом товарища Чичерина – всех этих «суверенных» дипломатов, потребовалось куда-то срочно пристроить – чтоб на своих национальных украинах не барагозили. Вот их и распихали по советским посольствам представительствам за рубежом. Дольше всего за «национал-уклонизм» держалась Украина и Грузия. Вот их «дипломатов» и, было больше всего в Советском посольстве во Франции.

Толку от них никакого, зато и вреда меньше – оставайся они «дома» со своим местячковым сепаратизмом.

Вообще, у меня такое ощущение… Говорил, уже или нет? …Что дипломатия в Эпоху НЭПа – как сельское хозяйство в Эпоху Застоя. Место почётной ссылки для проштрафившейся партноменклатуры.

Вот, к примеру, уже этой осенью, вместо Красина на посту Чрезвычайного и Полномочного – будет назначен Раковский. Этот, хотя и по происхождению болгаро-румын – но такая «незалежная свыдомятина», что хоть счас записывай в Небесную сотню и немедленно отправляй на Майдан.

Позже, здесь же побывают на различных должностях такие одиозные личности и будущие жертвы сталинского режима, как Валериан Довгалевский, Георгий Пятаков, Буду Мдивани и прочие им подобные…

Здесь можно привести слова доктора Геббельса по поводу министерства иностранных дел Третьего Рейха:

«Большего скопища самых гнусных личностей, я никогда не видел».

Вот, вот! Не в бровь – а в глаз!

И точно такими же словами, как состояние сельского хозяйства при «развитом социализме» – про возглавляемую гомосеком Чичериным советскую дипломатию «Лихих 20-х», можно смело сказать:

Она лежит на боку.

И у меня сложилось такое ощущение, что легче, проще и гуманнее – было бы пристрелить эту «клячу», чем попытаться заставить её скакать!

* * *

Однако, всё это была присказка, сказка будет впереди…

Нашим бывшим соотечественникам ничто человеческое не чуждо, поэтому кроме серьёзной прессы – типа вышеперечисленных печатных изданий, в Париже существует и так называемая «жёлтая» или «бульварная».

Её представители любят собираться тоже на Монмартре, но с другой стороны холма. Здесь тусуется множество местных и наших же художников-эмигрантов, покупающих их картины американских туристов и просто лиц «вольных» профессий – ищущих на чём подзаработать.

Небольшие кафе стоят рядами – только вывески в глазах мелькают, когда идёшь мимо. В одних пиликает гармошка и слышится французский шансон, в другом – бренчит «шестиструнная», под которую поются русские романсы.