Эльвира Еникеева

Клятва Гиппо Кратоса

Моим маме и папе,

Номеру 19 с благодарностью за все,

COME into the garden, Maud,

For the black bat, Night, has flown,

Come into the garden, Maud,

I am here at the gate alone.

AlfredLordTennyson «Maud»1

Глава первая: Разговор в кабаке

В доме пианиста

Дом наполняла музыка.

Узловатые длинные пальцы касались клавиш фортепиано – белых и черных, как полосы жизни, и чарующие звуки разносились по этажам, выливались из распахнутых окон в пахнущий розами сад.

– Как прекрасно, Лукас, – прошептала волчица в белом платье. – Мне сразу вспоминается наше знакомство… Ты играл как раз этот отрывок из сонаты. А через год мы поженились! Ты же помнишь?

Худощавый волк с красной ниткой на запястье улыбнулся ей.

Их дочь, непоседливый волчонок со всклоченной на затылке шерсткой, сидела в креслице в уголке зала. Фортепиано она терпеть не могла. Но когда твой папа – знаменитый пианист-виртуоз, который играть научился раньше, чем говорить – ничего не попишешь. Бекке придется тоже стать пианисткой.

В зал влетела горничная – пухленькая, круглая, как шарик, шиншилла в сером платьице.

– Сэр, к вам опять явился сэр Фараон.

Улыбки сошли с мордочек супругов. Волк встревожившись, резко встал, кинул на жену тревожный взгляд и молча вышел, жена торопливо покинула зал следом. Шиншилла поспешила за ними. Бекка осталась одна.

Она слышала разговоры взрослых о том, что шакал по фамилии Фараон – сильный черный колдун, сказочно богатый и кровожадный. По словам страших ему нужно , чтобы искусный мастер исполнил некое заклинание. Заклинание древнее и записанное не словами, а нотами, которое повлечет за собой много смертей… Его надлежало исполнить великому пианисту, и за это Фараон обещал озолотить его. Но для Беккиного отца казалось дикостью взять в лапы золото, испачканное чужой кровью. И он отказал.

Фараон, однако, не отступал, предлагал один раз, приказывал второй… И вот, наступил третий.

Дом окутала непривычная тишина. Минут десять Бекка сидела в зале, а потом решила сходить в папин кабинет, чтобы послушать, о чем там говорят. Но дверь оказалась плотно закрыта, и оттуда доносилось лишь что-то тихое и невнятное. Бекка постояла там, пытаясь хотя бы уловить тон сказанного. Папа возмущен и чуть-чуть напуган. Мама тоже боится. А Фараон не говорит, а шипит. Но в его шипении слышна явная угроза.

– Что вы делаете, мисс?!

Бекка обернулась на гувернантку – престарелую сухонькую крысу.

– Я лишь…

– Идите к себе! Живо!

Разочарованная Бекка ушла в свою комнату.

Она часа два сидела, пытаясь занять себя то куклами, то рисованием, а после еще часик читала толстую книжку со сказками. Тут были и такие же, как Фараон, злодеи, и храбрые герои, которые их побеждали, и прекрасные принцессы… Папа и ее называет Принцессой. Но мама говорит, что у принцесс безупречные манеры, они знают языки и играют на изысканных инструментах.

За окном начинало темнеть. Голубое небо затянули серые тучи, словно нарисованные грязной водой от акварели.

Бекка взяла плюшевого медведя, уселась на кровать и доверительно зашептала:

– Папочке опять угрожает злой волшебник! Но папа хороший. Поэтому волшебник бессилен! Когда помыслы твои чисты, а поступки правильны, тебя не берет никакая магия! А у папы…

Тишину разрезал вопль.

Бекка прижала медвежонка к груди и пулей вылетела из комнаты.

Дверь в кабинет оказалась раскрыта нараспашку. В дверном проеме стоял папа. Со всклоченной шерстью, безумными налитыми кровью глазами и… Бекка побледнела.

Шерсть у отца на затылке вздыбилась. Он держал в лапе нож для бумаги и скалил острые зубы.

За спиной папы, в кабинете, лежала на полу мама. По белому шелку платья расплывалось алое пятно.

Фараон , высокий шакал с рябой шерсткой и в черном костюме, ухмыляясь, теребил в лапах дорогой мундштук.

– А теперь, мой милый Лукас, – прошелестел он, обращаясь к Беккиному отцу. – Убей и девочку тоже.

На миг в глазах волка мелькнули проблески прежнего сознания.

– Н… Нет. М-моя… При… Принце…

– Возьми пистолет, Лукас, – приказал шакал, кивая на блестящий черный с позолотой пистолет, висящий на стене. Лукас не умел стрелять. Этот пистолет ему подарил кто-то, и с той поры он просто украшал кабинет.

Сегодня его функция должна измениться.

Отец, стиснув зубы, снял пистолет со стены и двинулся к Бекке. Волчонок застыла, не веря собственным глазам.

Лукас сжал оружие, но не выстрелил, а с размаху впечатал кулак Бекке в мордочку. Она упала. Еще удар – из носа пошла кровь. Еще – кровь обожгла горло. В глазах на секунду потемнело.

Лапа отца снова занеслась. Что-то заставило Бекку вскочить.

Бекка понеслась в сад, наполненный ароматами едва раскрывшихся ночных цветов. К ним прибавлялся запах приближающегося дождя и приближающейся беды.