Клятва Гиппо Кратоса

Открытые ворота заднего двора – и сад позади… Вокруг только зелень, зелень, зелень… Шуршание листвы, вязкая влажная земля… Это конец…

Бекка не чувствовала челюсти. Мордочка горела. Глаза застилали слезы. Кровь уже намочила платье. Бежать было тяжело, она даже не видела толком, куда бежит. Зато ясно слышала позади топот отца. Лукас не торопился, словно желая дочери дать хоть какой-то шанс, но… Разве он мог думать сам?

Бекка споткнулась. Упала. Обочина дороги… Приближающиеся шаги отца. Удар. Удар.

Боль. Боль всюду. В ушах стучит…

Звук выстрела.

Волк рухнул наземь рядом с дочерью. Лукас выстрелил не в нее.

А потом все закончилось. Стало темно и тихо. Боль ушла. Все ушло.

***

– …Вам доводилось бывать в нашем городе прежде? Наш Механиксвилль – лучший городок в Вулфджинии.

– Вам доводилось слышать истории о привидениях, что живут в заброшенных домах?

– Вам доводилось проезжать по Стадли-Роуд поздней ночью, когда луны не видно за серыми тучами? Дорога тоже серая. И деревья по обеим сторонам – серые.

– Вам доводилось видеть там светящуюся в темноте фигурку маленькой девочки, волчонка? У нее вся одежда в крови. И мордочка тоже – челюсть выбита… Она не может говорить из-за этого. Только тихо скулить и выть. Уже от этого кровь стынет в жилах…

– Нельзя останавливаться, чтобы ей помочь. Иначе вы уже просто не тронетесь в путь…

– А вам доводилось…

– Бред! Ее в тех местах не видят с давней дождливой субботы. Тогда ей помогли. По другую сторону дороги брела черная лисица в белом саване. Она тоже светилась. О ее внешности не скажешь ничего… Но можно кричать. Это уже красноречиво. Она одним прыжком оказалась рядом с волчонком. Молча взяла за лапку и увела прочь…

– Где вы слышали такое?

– Тише! Дайте теперь я расскажу! Моя история гораздо интереснее, потому что произошла давно. О прошлом всегда веселей рассуждать…

Выдра Элиза

– Иди сюда, Лиза… Ну, давай, скорее! Идем, что ж ты такая медленная?

– Иду, иду! Подожди, постой, я не поспеваю за тобой…

Молодой стройный лис в плаще протянул Лизе лапу и помог перемахнуть через сваленное грозой дерево. Юная выдра весело хихикнула, оглядывая подернутые туманом сумерки.

– Милый, куда мы убежим?

– Далеко отсюда, – таинственно улыбнулся тот. – Туда, где меж нами не встанут ни твой отец, ни соседи.

Лиза зарделась и смущенно поводила по земле блестящим хвостом. Ее спутник вздрогнул от какого-то шороха и повел ее через бурелом быстрее.

– Скорей! Кажется, за нами погоня…

– Что? – испугалась Лиза. – Не хочу возвращаться!

– И не вернешься! – заверил он.

Выдра и лис сошли с тропы, и дорога стала еще тяжелей. Подол зеленого платья Лизы порвался, нежные лапки исцарапали острые ветви – но какая разница? Она была с любимым. Их ждала целая жизнь – прекрасная, счастливая, полная радости!

– Лиза! Не хочешь попрощаться со своими розами?

Выдра непонимающе поморгала.

– А что… Я их не увижу больше?

– Нет. Если хочешь, можешь остаться, конечно…

– Нет-нет, – вздохнула Лиза. – Раз уж мы решили… Я попрощаюсь, дорогой.

Они подошли к реке, которая вела уже к большому озеру. Вдоль берега росли кроваво-красные розы – ее самая большая любовь после любви к жениху. Это цветы выслушивали ее жалобы на малодушного пугливого отца, потерявшего Лизину мать. Это цветы так похожи были на нее красотой – такой же нежной, но острой, точно пика.

– Прощайте, мои милые… Я надеюсь, вы не забудете меня! Я бы осталась, но моя любовь…

– А ты и останешься, – шепнул лис. Лиза нахмурилась.

– Ч-что?

– Красота… должна умереть.

Тяжелый камень ударил ее по макушке. Перед глазами потемнело – и выдра рухнула в воду. По спокойному стеклу озера поплыли красные круги. Лис повернул ее мордой к себе, вложил в зубы Лизы красный цветок и тихо исчез в тумане.

***

– Как звали ту красавицу?

– Какую, голубушка?

Две кумушки-ондатры в опрятных передничках важно шефствовали по берегу реки и дальше, к озеру. Они несли в лапках корзинки с корешками – как раз возвращались с рынка в свои хатки, где ждали детки.

– Да эту…

– Ну?

– Дочку… м-м… Слушай, ну не помню. Выдра, красоточка такая… Еще в зеленом платьице ходила, такая красавица…

– Ах, Арабелла?

– Да нет же, не бобриха, говорю – выдра! Радость наша вечная! Улыбчивая, приветливая, трудолюбивая…

– Ах, та, к которой вся деревня сваталась? Имя-то и не вспомнить… Вроде убежала она куда-то с тем разбойником-лисом… Рыжим…

– Я вот помню, что он был черный!

– Нет, рыжий… Ушки-то рыжие!

– Но нос и щеки, помнится, черные…

– Не все ли равно? Влюбилась, дурочка… А все из-за отца! Не воспитал девчонку по-божески, избаловал вконец… Ну, сам и поплатился. Уж сколько?..

– Два года, как помер, голубушка, два года…

Обе они были абсолютно точно уверены, что уж кто-кто, а они воспитывают деток наилучшим способом.

– Так что спрашиваешь-то? – спросила ондатра в желтом платочке. Ее подружка вздрогнула.

– Да просто… Что-то на ум пришла ее история. Надо бы рассказать дочкам в нравоучительных целях.

– Да, голубушка, да, расскажи. Молодежи не повредит знать, как плохо сбегать со всякими сомнительными личностями!