Клятва на верность

Итак, за несколько лет в тюрьмах и лагерях было покончено с хаосом. К режимному распорядку прибавился воровской устав, запрещавший резать и убивать друг друга, воровать у соседей, нарушать элементарный порядок. Звание вора в законе стало котироваться чрезвычайно высоко. Именно на нем держался этот закон, именно они были олицетворением закона. Убить, оскорбить, не выполнить требование вора в законе стало равносильно самоубийству. Отомстить за нарушение закона стало делом чести каждого зэка, более того, это была его обязанность, а также возможность продвинуться выше во внутренней иерархии. Естественно, у воров в законе появились и послабления в режиме: их никто не заставлял работать, ели лучшую пищу, имели все привилегии.

Появился «общак» — воровская касса для «грева», которым распоряжались «смотрящие». За собственные прегрешения воры в законе отвечали только перед сходкой, где также «короновали» новых воров, где назначали смотрящих, а иногда и палачей для провинившихся воров. Потому что наказать вора в законе мог только равный ему вор…

Переговорник голосом Леночки прочирикал, что звонит подполковник Калистратов. Сообщает, что будет через десять минут. Нужно ли соединить?

— Пусть едет. Жду.

Артамонов некоторое время сидел неподвижно, уставившись в темный угол. Почесал себе затылок. Калистра-ша… Все-таки явился! Интересно, что эта гэбэшная крыса может себе попросить? И что может предложить взамен? И вообще, что случилось такого, что он самолично едет? Что-то он в последнее время слишком рьяно копает на моем поле — хочет карьеру за мой счет сделать? Так это вряд ли…

Прошлый раз приезжал к нему в этот кабинет Калистратов год назад, тогда еще майором, и сдал азербайджанца Гусейнова. Тот вошел в банду крутых ребят, орудовавших по Москве, но тут же перепугался, когда увидел, что свидетелей подельники не оставляют. Не нашел ничего лучшего, как связаться с КГБ. Там сразу вышли на главаря банды — а он оказался ответработником из Генпрокуратуры! Решили не связываться с верхушкой, поручили майору Калистратову отфутболить бумаги в МВД. Он и приехал к подполковнику Артамонову. В результате небольшого торга каждый получил по заслугам: оба по новой звезде на погоны, поощрения от начальства, а азербайджанец — свою пулю где-то в глухом подмосковном пригороде. Помнится, в сводках мелькало сообщение о неопознанном полусгоревшем трупе.

Кирилл Владимирович выдвинул ящик письменного стола и включил потайной магнитофон. Теперь достаточно нажать кнопку на столе, и бобина начнет неслышно крутиться. Да, когда приезжает Калистраша, беседу с ним стоит записывать.

Отворилась дверь и, обогнув лейтенанта Малышеву, в кабинет стремительным шагом вошел гость. Полковник Артамонов уже шел ему навстречу.

— Привет, подполковник, — широко улыбнулся Артамонов, — пришел похвастаться новой «Волгой»?

— Уже знаешь? — нахмурился Калистратов, пожимая руку коллеге.

Он поморщился от крепкого пожатия и неуверенно огляделся в полумраке.

— Все в темноте сидишь, как крот роешь? Не разглядел моих двух звезд? Полковников нам в конторе неохотно дают. Не то что у вас — генералов!

Намек на влияние отца Артамонову не понравился. А впрочем, пусть Калистраша завидует.

— Ну, с чем пришел? — спросил он, когда оба сели.

— Свет-то включи, темно. На улице весна, а у тебя демисезонная атмосфера.

Вошла Леночка с двумя стаканами чая на подносе. Уходя, включила свет.

— Ну вот, теперь лучше, теперь можно и поговорить по душам, — сказал Калистратов и перешел прямо к делу. — У вас в когтях человек, который мне нужен. Из новичков. Смуров Владислав Евгеньевич, год рождения 1958. Вор в законе. Кличка Варяг. Сейчас сидит в пермской ИТК-9 строгого режима. Недели через две выйдет на свободу. Знаешь такого?

— Нет, — сказал полковник Артамонов. Он был разочарован. Какой-то осужденный, ну и что? Хотя все еще надеялся что-нибудь узнать интересного для себя. — И за что его?

— За ограбление инкассаторской машины. Средь бела дня. В ГУМе. Теперь вспомнил?

— А, помню… Ну и что?

— Все.

— Погоди, — сказал Артамонов с досадой. — ГУМ я помню, восемьдесят тысяч — всю дневную выручку — взяли чисто, по инкассаторским документам. А потом, через полчаса, приехала настоящая машина, все и вскрылось… Ловко придумали, бандюги! Потом их взяли — свой же и навел… Но денег не нашли. Конечно, помню. А что Варяг?… — Он с сомнением покачал головой.

— Варяг в этом деле особенно не засветился.

— Да что-то припоминаю… Организатором у них какой-то шнифер подсуетился. Варяг этот вроде в тени был, шел на процессе за мелкую сошку. И зачем он тебе нужен?

— Мне его связи нужны, — серьезно отрезал Калистратов. — Да и сам пригодится. Наткнулся, понимаешь, по одному нашему делу на золотую жилку — вот, хочу покопаться. Если не возражаешь, конечно. Сам понимаешь, если тебе что, то мы всегда…

Кирилл Владимирович отпил глоток уже начинающего остывать чая. Он был разочарован.

— Может, коньячку по маленькой? Обмоем твой черный танк.