Клятва смерти

— Думаю, Мира была права. — И мотнула головой, перехватив недоуменный взгляд Пибоди. — Так, ерунда. Я знаю, что ты дочь Макса Рикера, — обратилась она к Клео. — Я знаю, что ты завербовала Рода Сэнди, чтоб шпионил за Алексом Рикером и передавал данные Максу Рикеру. Я знаю, что ты поддерживала связь с отцом с тех пор, как его поместили в тюрьму на Омеге, и что ты общалась с ним в вечер смерти Колтрейн.

— Может, меня за это шлепнут по рукам. Может, я работу потеряю. Но ты не сможешь пришить мне убийство.

— О, я смогу, еще как смогу! Это ты его разыскала, да? Ты разыскала папочку?

— Ну, допустим, и что? Это не преступление.

— Надеялась на его любовь и нежную отцовскую привязанность. Думала, может, он тебе щенка подарит. Жалкое зрелище.

Оскорбленная Клео дернулась на стуле.

— Я все знаю о тебе! Тебя растили в приюте, за казенный счет. Ты даже не знаешь, откуда взялась. Вот это — жалкое зрелище!

— Зато я знаю, где очутилась. — Ева повернула стул и оседлала его. — Макс Рикер послал тебя в колледж, заплатил за обучение.

— Ну и что? Это не преступление.

— Но это было не бесплатно. Нет, Макс бесплатным обедом не угощает. Никого. Никогда. Но ведь тебе было приятно найти способ поквитаться с братцем.

— Наполовину.

— Но этой половине уделялось все внимание, все привилегии. Все эти годы. Сын. Мужчины вечно с ума сходят по сыновьям.

— Это смотря какой сын.

— Рода Сэнди нетрудно было обработать. Он ведь так завидовал Алексу. Тебе стоило только заронить семена, показать ему возможность и обещать награду.

— Ты не можешь это доказать. Потому что… ах да, он мертв.

— У меня твой стилет, Клео.

— А я их коллекционирую. У меня лицензия есть. — Клео широко зевнула. — Я бы вызвала адвоката, но это слишком забавно.

— Мы вскрыли твою банковскую ячейку. Нашли кольцо Колтрейн. Это было глупо. Коп берет трофей, связывающий его с убийством.

Клео лишь дернула плечом и состроила скучающую мину.

— Она дала мне его поносить за пару дней до смерти. Я положила его в банк из уважения к ее памяти.

— Да, это пройдет. Как ты думаешь, Пибоди, это пройдет?

— Нет, даже в мире, населенном розовыми эльфами, это не прокатит. — Качая головой, Пибоди отжалась на руках и села на край стола. — Держу пари, Макс велел ей избавиться от кольца, как и от всего остального. Но это и вправду очень красивое кольцо. — Она послала Клео обворожительную улыбку. — Думаю, ты просто не смогла удержаться.

— Она сама мне его дала. Вы не докажете, что это не так.

— Думаешь, Макс тебя отмажет? Все исправит? — Ева позволила себе короткий смешок. — Что ему хватит влияния, средств, связей тебя вытащить? Может, и хватит. Но для этого он должен принимать твои проблемы близко к сердцу. А ему плевать.

Опять Клео дернулась в наручниках. Ева прочитала жажду мести в ее глазах.

— Ни черта ты не знаешь!

— Я знаю, что он тебя использовал. Вы оба использовали друг друга, чтобы добиться своего — навредить Алексу. И поэтому вы убили Колтрейн. Ею можно было пожертвовать, чтобы Алекс страдал, — она ничего не значила. Средство для достижения цели. Сколько еще раз ты убивала для папочки?

— А это ты мне скажи. У тебя нет прямых доказательств, только твои умозаключения. У тебя вообще ничего нет, сука.

— У меня много чего есть. — Ева встала. — Он никого не любит, Клео, ему на всех плевать. Какое-то время ты была ему интересна, а главное, нужна. Но теперь все закончилось. Он тебя вырежет, как опухоль.

— Ничего ты не знаешь, — сквозь зубы прошипела Клео. — Ничего у тебя нет.

— Ладно, давай спросим у него самого. — Ева послала сигнал Рорку. — Следи за экраном, Клео. Я передам от тебя привет папочке.

Странно было находиться в конференц-зале, сознавать, что ты тут, и в то же время видеть на экране свое голографическое изображение. Знать, что ты сама осталась на месте, но видеть себя в холодной камере с бетонными стенами. Видеть мужчину на узкой койке в камере.

Пребывание в тюрьме сильно сказалось на Рикере, отметила Ева. Волосы поредели, он похудел, кожа на лице обвисла и стала землистой. Но глаза горели прежней неукротимой злобой.

— Привет, Макс!

Он медленно сел на койке. Ева заметила, что его била дрожь. Что это — шок, волнение, страх? Она не могла бы сказать.

— Лейтенант Даллас!

Рикер оскалил зубы и вскочил с койки.

Он пробил голографическое изображение насквозь и расцарапал ладони о грубую стену, когда вскинул руки, чтобы не налететь на стену всем телом.

— Да, я тоже рада тебя видеть. Почему бы тебе не сесть? Мы поболтаем.

Он выпрямился и встал так, что их лица чуть не соприкасались. Ева знала, что быть такого не может, но все равно ей казалось, что она чувствует его дыхание.

— Я не обязан с тобой разговаривать. Ты со своей голограммой нарушаешь мои права.