Клятва ворона

– После того случая я… забросил все. Я привык находить ответы на самые сложные чужие вопросы, загребать правду ложками и кормить ею окружающих, порой вопреки их желанию, а на свои не смог. Десятки моих «почему» разбивались об их «потому что». Я лишился человека, которого любил и который говорил, что любит меня. Лишился друга, с которым, мне казалось, мы будем идти плечом к плечу до самого конца. Мне только казалось, а жизнь все показала. – Влад поставил локти на колени, опершись подбородком на замок из пальцев. – Я понял, что одиночество – самый безопасный путь. Дорога, на которой никто не поднимет камень и не бросит в тебя, потому что вокруг никого нет. Только ты сам. Потребовалось чуть больше года, чтобы любое напоминание о Павле и Марине не становилось очередным ковырянием в ране. И я решил обезопасить себя, чтобы больше никогда не наступать на эти же грабли, не чувствовать подобного, не собирать себя по кускам с помощью близких людей. Предыдущего опыта мне хватит на всю жизнь.

– Обезопасить? – непонимающе переспросила я, сомневаясь в существовании контрацептивов от подлых, лживых, двуличных… Ррр!

– Да. Не доверяя собственной силе воли и помня о том, как часто всех нас поджидают особые моменты слабости, я обратился к Захаровой, зная, что мне понадобится серьезная мотивация.

– Ты принес клятву, – выдавила я, догадавшись.

– Я принес клятву, – кивнул Влад. – Березин выступил свидетелем.

– И в чем она заключается? – Живот резко подвело, и, сморщившись, я согнулась, оказываясь на одном уровне с лицом ведьмака.

– В том, что больше я никогда не… столкнусь с подобным.

– То есть никого не полюбишь, – уточнила я, произнеся то слово, которое, очевидно, резало его слух или приравнивалось к страшному проклятию.

– Да.

– Что будет, если ты нарушишь клятву?

– Меня лишат чего-то очень ценного, на выбор высших сил. Здоровья, близкого человека, способностей. – Яблонев снова пожал плечами, в то время как я едва сдерживалась, чтобы не схватить его за них и не потрясти хорошенько.

– Значит… Получается, ты и я… – Я никак не могла составить предложение, не понимая, что конкретно хочу спросить или утвердить.

– Агата. Ты и я – ровно то, что я обозначил с самого начала, – оборвал Яблонев мои метания. – Я никогда не говорил и не обещал, что у нас будет… тот тип отношений, что у Леши с Ирой или у Кати с Мишей. Мне это недоступно, и я сразу постарался провести четкую границу.

Да он издевается. Моргнув, я поспешила притормозить его замечательно стартовавшее объяснение. Голову на отсечение, адвокат из Князя был бы что надо.

– Четкую границу? Можно узнать, четкая граница – это точное место укуса здесь, – я ткнула себя в ключицу, – или она где-то между расстегиванием моей блузки и твоими руками в задних карманах моих джинсов?

Нахмурившись, Влад согласно кивнул:

– Я признаю, что некоторые моменты, вызванные потребностями твоей сущности…

– Даже не думай все сваливать на мою сущность! – вспылила я, ушам не веря. Потрясающая лазейка, если не брать в расчет, что произошедшее тогда под лестницей было не только моей «потребностью». Весьма ощутимой, напористой и более чем активной.

– Не могу, – с нажимом произнес Влад, заглядывая мне в глаза, безмолвно прося что-то понять. – Пока это касается твоей сущности и нашей связи… нет и намека на какое-либо нарушение.

Проще говоря, практикующий пытался усидеть сразу на двух стульях. Придерживаться собственной клятвы и не испытывать ко мне ничего, что могло ее нарушить и в то же время обеспечивать меня всем содержащимся в ментальной корзине потребителя у фамильяра. Осталось только понять процентное соотношение искренности к манипуляции.

– Удобно, – отметила я. – А тебе не приходило в голову, что, скажи ты все сразу, таких «моментов» не возникло бы вовсе? Я в жизни не осталась бы у тебя на ночевку и не…

– …стала бы моим фамильяром вообще, – закончил Влад. – Приходило. Не представляешь себе, как часто.

– С чего ты решил, что не стала бы?

– Иронично, что я назвал тебе причину в тот самый вечер, когда ты согласилась. Мы с тобой очень похожи во многих вещах, и эта не исключение.

Отвернувшись, я снова поднялась на ноги. Стоя принимать удар всегда легче, это я знала точно. Как и весь букет причин, почему подписалась на мистическую связь с практикующим.

Я сказала Ирке, что стала фамильяром ради себя, и это было правдой. Частичной. Еще одна ее доля отводилась под жажду приключений и перемен. С предыдущим вариантом сосуществовало искреннее желание помочь Владу.