Клятва ворона

– Я только сейчас подумала, что не знаю, что сказать маме, когда она начнет спрашивать о тебе, или о том, где я пропадаю, или… – Я покрутила рукой, пытаясь охватить все сразу.

– В крайнем случае скажем правду.

– С ума сошел?

– Думаешь, я не смогу дать твоей маме несколько фактов, которые усилят ее веру?

– Усилят? Там усиливать нечего, – фыркнула я. – Она меня отправит к мозгоправу, а на тебя напишет заявление в полицию.

– Там у меня тоже есть знакомые, не страшно, – ухмыльнулся Яблонев.

Почему я не удивлена?

– Бывшие клиенты?

– Не совсем, но близко, – не стал углубляться ведьмак. – В целом, как ты себя чувствуешь?

Вопрос с подвохом. Я сама не понимала, что сейчас со мной происходит, и боялась, что ничего. Вроде бы ожидались какие-то изменения, нечто более личное, подтверждавшее закрепившуюся между нами связь, чем погасшие свечи.

– Немного разочарованной.

Скрытничать не было смысла, Влад все равно узнает правду, если захочет.

– Почему?

– Ничего не изменилось. Я думала, что что-то почувствую – холод, жар, собачью сущность, начну видеть по-другому или еще что… А все обычно, – пожала я плечами.

– Понятно, – кивнул Влад. – Типичная реакция фамильяров, как я думаю. Кстати, для меня перемены в тебе очевидны. Ты их осознаешь, когда будешь готова принять.

– Это что должно значить?

– Приготовься, сейчас будет сложно, но это основополагающее знание. Одно из них в этом ключе. – Влад откинулся на спинку стула. – Прежде я говорил тебе о колебаниях и энергиях, о том, что такие, как я, могут их чувствовать, видеть и воздействовать на них. Влиять на чужие и свои энергии – значит задать программу. Программы могут быть самыми разными: избавление от пагубных привычек, мотивация к чему-либо, достижение целей, разрешение конфликтных ситуаций с людьми… Вариаций великое множество.

– Вроде того, как антивирус проверяет компьютер? – перешла я на «технический язык» из-за ассоциации со словом «программа». – Вы находите угрозы, вредоносные «файлы» и перезапускаете систему, удаляя их?

– Никогда об этом так не думал, но что-то схожее есть, – кивнул Яблонев. – Ритуал, который мы провели, создал программу нашей связи, соединил меня и тебя. Но ее еще нужно запустить.

– Как именно?

– Это известно только тебе, – серые глаза ведьмака чуть потемнели, все равно что предупреждение готовиться к какой-то гадости. – Обычно большинство установок от практикующих активирует вера человека в себя или сильное желание определенного результата. В случае с фамильярами… Это большое исключение для нас. Единственная программа, где при одних и тех же настройках запуск делает сам фамильяр индивидуально. Должна произойти какая-то точка отсчета, событие, при котором ты почувствуешь себя фамильяром. Нечто, что переведет твои инстинкты на постоянную основу, а не интуитивные включения.

Мозги начали завязываться в морской узел. Выставив указательный палец, тем самым попросив тишины, я уставилась в пластик стойки. Информация переваривалась тяжело, с бульканьем, брызгами и пенкой сомнений. Повторив про себя еще раз все, что сказал Влад, я, не отходя от компьютерных сравнений, выцепила для себя самое основное.

– Получается, ритуал – это скачивание программы. Архивированный файл.

– У тебя какая-то особая тяга к технике, как можно догадаться, – заметил Яблонев.

– Ага, – покивала я, действительно любившая повозиться в компьютере, поснимать для души в погожий день и даже под настроение создать какое-нибудь видео. Кстати, давно я за это не бралась, а ведь можно смонтировать что-нибудь в мистическом стиле с подходящей музыкой.

– Сравнение верное. Мы оба «скачали файл», я его уже вижу на тебе, осталось только извлечь и запустить программу, – вернулся Влад к теме.

– И что ты видишь? В смысле, как это выглядит?

– Раньше вокруг тебя был только контур возможной принадлежности ко мне, а теперь вся аура по границе переливается моими цветами.

Ведьмак смотрел куда-то сквозь меня, не так, как смотрят обычные люди. Пронзительно, удерживая на одном месте, пресекая дыхание. Темный снова изучал меня, как под микроскопом, но на этот раз я не чувствовала ничего неприятного. Только что-то вроде легкой щекотки по шее и затылку, и это даже отчасти расслабляло.

– И какие это цвета?

– Конкретно мои – фиолетовый с синим. Твои – зависят от эмоций, которые ты испытываешь. Сейчас ты по-коричневому спокойна, с легкой примесью зеленого любопытства (эта примесь вообще редко тебя покидает) и салатовым смирением.

– Не очень красивое сочетание, – поморщилась я, надеясь на что-то более яркое и жизнеутверждающее вроде красного, пурпурного или золотого.

– Какие эмоции, такие и цвета, – развел руками Влад.

– За что отвечает оранжевый? И вся твоя нелюбимая гамма? – осторожно спросила я.

– Желтый – зависть, оранжевый – притворство, лицемерие.

Фу. Неудивительно, что он их терпеть не может.

– А рыжий?

– Сочетание всего вышеперечисленного, – угрюмо ответил Яблонев.

Пожалуй, следует его отвлечь. Не знаю, какие воспоминания или мысли пробуждали эти цвета и в чем причина такой нелюбви к «солнечным» оттенкам, но выяснять это сейчас совсем не тянет.