Клятва ворона

– С него. – Влад кивнул на Кельта. – Я подозреваю, что для лучшего понимания своей сущности тебе необходимо какое-то время понаблюдать за собаками. Когда обычный человек смотрит на пса, он видит в лучшем случае друга. Мало кто по-настоящему осознает, насколько это уникальные животные. Впрочем, человек до сих пор не постиг собственной уникальности, куда ему до чужой.

Каждый раз, когда он выдает такое пространственное суждение, мне хочется кивать, как китайский болванчик, выражая полное согласие. Интересно, все дело в связи или в наших схожих взглядах? Скорее всего, это две части одного целого.

– Ты хочешь, чтобы я… просто смотрела на Кельта?

– Просто смотреть ты можешь и дома на стену, результат «простосмотрения» неизменен, что бы в фокус ни попадало, – сварливо отмахнулся Яблонев. – Что ты знаешь о собаках? Давай, перечисли мне их преимущества.

– Нюх, – тут же выпалила я первое пришедшее в голову.

– Еще.

– Скорость. Слух. Собаки могут почувствовать приближение беды, я слышала историю, когда пес вынес из дома двух детей, а спустя несколько минут у того обвалилась крыша.

– Интуиция. Что еще? – кивнул Влад.

– Выносливость?

– Принимается. Дальше?

– Не знаю, вроде все перечислила, – пожала я плечами.

– А слона-то мы и не заметили, – развел руками Влад. – У собак особое восприятие всего окружающего. Они чувствуют людей. Видела, как избирательны уличные псы? Почему к одному прохожему они подходят, дружелюбно виляя хвостом, а другого обходят стороной?

И правда, почему я об этом не подумала? Сама же замечала, как собаки реагируют на пьяниц или вдруг ни с того ни с сего принимаются рычать на с виду безобидных старушек.

– У тебя тот же врожденный набор способностей, что и у него, – кивнул Яблонев на овчарку, увлеченно обнюхивающую ствол дерева. – Только он воспринимает это как данность и его лампочка горит постоянно, а ты включаешь их по наитию в минуты агрессии или сильнейшего потрясения, отчего и мигаешь, как при перепадах напряжения. Они сильно сказываются на тебе в эмоциональном плане. Теперь ты знаешь ответ на вопрос «что происходит», но не понимаешь как. Кельт научит тебя.

Все это пока плохо мне представлялось, но уверенность Влада приободряла. Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, я улыбнулась своему практикующему:

– Отлично. Когда приступаем?

Глава 14

Влад решил начать тренировки со вторника, тем самым дав мне двухдневную передышку. Все воскресенье я провела за домашними делами, общением с Иркой и Ярославой Самойловой по сети и просмотром сериалов с мамой. Из всех троих допрос с пристрастием не устраивала только Самойлова, но она и не знала ничего о Яблоневе.

Мама, насев на меня еще в вечер субботы, окончательно успокоилась только к середине следующего дня. От нее не укрылось, что мой свитер пахнет свечами и деревянной стружкой. Конкретно этим двум моментам было посвящено слишком много вопросов.

Повезло, что на коже не осталось следов укусов, о которых я старалась не думать. По крайней мере, думать не слишком часто. Я отбивалась, как могла, строго придерживаясь версии «мы с Владом просто друзья», и, в конце концов, мама отступила.

Зная ее характер, я не поверила в капитуляцию, заподозрив смену тактики. На всякий случай телефон все это время путешествовал в кармане домашних брюк, куда бы я ни шла. Последнее, что мне нужно – мамин нос в чате с Яблоневым. Даже пяти сообщений хватит, чтобы понять, что наше общение не совсем нормально, и тогда уже никакие отговорки не помогут.

С Иркой дело обстояло намного сложнее. Подруга обладала большей информацией, и ее подозрительность чувствовалась даже через экран ноутбука. Ругалова осторожно спрашивала, как прошла моя суббота и понравился ли мне дом Влада, что расшифровывалось как: «Ты сказала ему «да»? Теперь ты его фамильяр?» Наша беседа походила на то особое состояние захода в мутную воду, когда ногой пытаешься нащупать острые камни или коряги. Одно резкое неверное движение, и можно рассечь ступню до крови.

Не хотелось сообщать такую важную новость по социальной сети, и я решила поставить точку в этом вопросе при личной встрече в понедельник. Конечно, поздравлений ждать не приходится, но не перестанет же Ирка со мной общаться из-за этого? От представлений, в какое русло может перейти разговор, тревожно засосало под ложечкой.

В два часа ночи я, устав ворочаться и боксировать с подушкой, не выдержала и написала Владу:

«Гипотетически. «А» важно мнение «Б». «А» уже сделала что-то, что «Б» точно не одобрит, но дружбу сохранить хочет. «Б» будет права, крича на «А», или «Б» должна принять выбор «А»?»

Ответ пришел до того, как экран мобильного успел погаснуть:

«Ты должна была написать «А» и «И», а не «Б». У меня плохие ассоциации с «Б».

Моргнув, я заткнула рот одеялом, прыснув. Пошляк.

«Барабан?»

«Почти», – лаконично ответил Яблонев, и я представила, как саркастично приподнялась его бровь и появилась кривая ухмылка.

Не успела я напомнить о первоначальной задачке, как от Князя пришло следующее сообщение: