Клятва золотого дракона

Это была не очень большая, почти идеально круглая пещера. Идеально круглой её делала большая машина, подобных которой никто из них не видел, только много позднее Босоног припомнил: описание чего-то похожего ему встречалось в таблицах механистов. Машина была огромной, размером с семейный дом, и ярко-зеленой, сияющей – сначала Босоног удивился, откуда взялась такая яркая краска и как она не облезла с корпуса за то время, что машина провела в подземьях бесхозной… а потом сообразил: это не краска, это лава, которой машина наполнена, словно кружка – пивом. Над ней дрожал от жара воздух. Ноги – штук сорок коротких шагаек с широким круглым основанием, четыре руки заканчиваются зубастыми пастями, и этими пастями машина жрёт камень в стене пещеры, выравнивая таким образом стены и делая пещеру круглой. В действиях машины – такая энергичность, такая целеустремленность и, кочерга раздери, задор, точно её годами держали взаперти, и всё это время она мечтала вгрызаться в камень, а теперь наслаждалась каждым мгновением работы, каждым отколотым от стен булыжником и собственной непревзойденной мощью, и обжигающей лавой в своём чреве.

Палбр смотрел на машину, разинув рот, Эблон что-то говорил взахлёб, Типло Хрипач причитал, схватившись за голову, ходовайка пялилась на камнежора с большим интересом, сильно подавшись вперед, и едва не падала с уступа.

В следующий миг они поняли: вокруг машины носится золотой дракон, закладывает такие виражи, точно хочет утопиться в этой лавовозке, а с земли в него швыряют камни несколько маленьких машин, какие именно – трудно понять: лава в чреве камнежора очень яркая, и всё, что ниже, сокрыто пятном темноты.

У Типло задрожали колени от ужаса, что сейчас дракон погибнет или его покалечат, или захватят, утопят в лаве, сжуют этими руками-жрущими-горы – а гномы и ходовайка навсегда останутся одни в подземьях, вокруг них сомкнется камень, запах сырости, ощущение взглядов отовсюду, а тогда… Он оглянулся на спутников – по их лицам невозможно было понять, испуганы они или только ошарашены. Палбр, похоже, лишился дара речи, а лицо Эблона было подобно каменной глыбе, которая сейчас треснет пополам от внутреннего напряжения.

– Илидор! – взревел Пылюга, на миг заглушив даже рёв машины, и дракон от неожиданности едва не сверзился прямо в лавовое нутро. – Илидор, лети сюда, кочергу тебе в ухо и свет отца-солнце в грудину!

Дракон, как показалось гномам, из чистой вредности сделал еще несколько виражей над камнежором, с переменным успехом уворачиваясь от булыжников – но те, если и долетали, то с недостаточной силой, чтобы причинить хотя бы боль, не говоря уже про вред. Потом с явной неохотой Илидор развернулся, полоснул спутников сердитым огнём золотых глаз, приземлился перед ними, загребая ногами, тут же сгрёб гномов крыльями, потащил в пещерный рукав, словно за ними гнались.

А может, и гнались, гномы выяснять не стали – очень уж были рады убраться из этой пещеры. Они вернулись на путь, где Илидор их оставил, и долго, очень быстро шли в прежнем направлении – дракон не позволял снижать темп. Глаза его сверкали от ярости так, что и лаволампы не требовались. Что, дескать, непонятного, сказано же было: ждите здесь! Нет же, помчались следом, испортили возможность изучить такое явление! Можно подумать, легко дракону расправить крылья и полететь к машине – а если бы еще сразу знал, что она не одна…

– Что это такое было? – приговаривал Типло Хрипач, растирая плечи, точно замерз, хотя от быстрой ходьбы гномы вспотели.

– Мне-то откуда знать, – огрызнулся Илидор и тут же добавил: – С этой машиной были другие, наполовину гномы.

– Это как еще? – не понял Типло Хрипач и поставил ладонь ребром на уровень пояса. – Досюда гномы, а отсюда – машины?

– Вроде того, – сварливо согласился Илидор. – Если бы вы не влезли, я бы подобрался и рассмотрел получше – лава очень глаза слепила, и еще они все время бегали и бросались камнями. А потом появились вы и начали вопить. Какой кочерги вы влезли, а?!

– Потому что ты бросил нас! – рявкнул Типло, остановился, топнул ногой. – Ты оставил нас одних в пещере! Что мы должны были делать? Куда идти? А если бы ты там сдох?

– Э-эй… – Илидор выставил перед собой ладони, – в той пещере были призраки, а нам они так давно не попадались, хотя тут их должна быть целая пропасть! Мне нужно было услы…

Но Хрипач не дал ему сказать, наставил на него палец:

– Не нужно тебе ничего слышать! Ты не смеешь нас оставлять! У нас почти нет карт! У нас нет машин! Нас осталось только трое! У нас ничего нет, кроме дурацкого дракона! Если ты сдохнешь, мы тоже сдохнем!

И Хрипач затопал ногами, очень сильно, наверняка отбивая себе пятки, завопил уже по-настоящему пугающе, визгливо, брызгая слюной, пуча глаза:

– Не смей подыхать! Не смей подыхать, дракон, ты услышал, ты услышал меня?

Рявкнув напоследок что-то совсем уж нечленораздельное, Типло понёсся вперед, скукожившись, еще сильнее впившись в плечи руками. Пальцы его были скрючены, ногти побелели. Остальные переглянулись и пошли следом.