Клятвопреступник. Избранное

Верховой из Айпина получился неплохой. Пошло у него дело и с дизелями. Со временем он мог бы вырасти в помощника бурового мастера. Но не захотел. Через несколько месяцев оставил Айпин буровую, и не потому, что кончились каникулы и надо было уезжать в институт. Нефтяные вышки разрушили ту гармонию, которую он с детства привык в тайге наблюдать. Машины перепахали оленьи ягельники, солярка залила рыбные реки, частые пожары уничтожили красивые, богатые зверем и ягодами леса. Правда, тогда соседство с нефтяниками Айпину еще не казалось трагическим. Ему, как и герою его давнего студенческого рассказа «В урмане» старому таежнику Коске, «не нравилась нефть, зато нравились люди».

Иллюзии стали исчезать, когда в домах охотников, которые испокон веков не знали замков, стали пропадать меховые вещи и пошла охота на оленьи рога. Приключенческие романы Купера просто померкли на фоне разбоя нефтяников. Как итог — несколько хантыйских охотничьих родов прекратили свое существование. Нефтяники спалили десятки стойбищ, споили сотни потомственных таежников, многие семьи хантов и ненцев оставили без личных оленей. Но рассказы Айпина об этом никто ни в семидесятые годы, ни в восьмидесятые печатать не захотел, у нас тогда нефтяникам только гимны пели.

Число хантов, которых всего насчитывалось чуть больше двадцати одной тысячи, стало неуклонно сокращаться. В советское время целый этнос оказался на грани исчезновения.

Размышляя о драматической судьбе своего народа, Айпин обратился к истории. Он хотел понять, всегда ли так было, почему в прошлом ханты мирно уживались с соседями и когда в жизнь его соотечественников пришла смута, только ли нефть во всем виновата.

Раньше писатель слышал, что в царское время ханты вымирали. Но странное дело оказалось: при царизме никто не покушался на традиционный уклад жизни северян и никто их не притеснял. Больше того, власть Белого царя создавала условия для сохранения малочисленных народов как этносов. Она позволяла развивать традиционные отрасли, не вмешивалась в быт, не нарушала многовековые обычаи. Дети не забывали материнский язык. До революции перед хантами не было угрозы исчезновения как этноса.