Клин клином

— Хорошо, дам тебе безотказный совет. Неси всякую чушь. Например: игрек, игрек, пять. А дробь ноль двадцать.

— Не валяй дурака, говори серьёзно…

— В такое-то время?

— Сейчас я смилуюсь и отпущу тебя спать, но сначала выдай мне совет.

— Точно отпустишь?

— Клянусь!

В трубке какое-то время раздумывали.

Сейчас или никогда, шестое чувство подсказало мне, что от усталости он стал податлив как воск и я вот-вот услышу от него то, что надо.

Я ждала в напряжении.

— Так вот, — отозвался он, сдаваясь. — Тут недавно брали во временное пользование мои усилители…

— Твои уникальные усилители? Те самые, каких нигде больше нет? Кто?!

— Ведомство, о котором по телефону не распространяются…

— То, что заказывало вам измерения?

— Родственное. Скажу тебе лишь одно: во всей Польше имеется один-единственный человек, который владеет интересующей тебя информацией.

Дальше можно было не говорить. Я уже и сама знала, какой человек мне нужен. И как я не сообразила в ту самую минуту, когда услышала идиотские, бессмысленные слова, каких в польском языке и в помине нет? Хотя какая разница, я знала этого человека настолько, чтобы не строить себе иллюзий: ничегошеньки он мне не скажет.

Положив трубку, я почувствовала, что вся вибрирую, как конь на старте.

* * *

Внутренний голос настоятельно советовал мне расписаться в книге приходов и уходов и немедленно улизнуть с работы. Пришлось ему подчиниться. В отчаянной решимости двинулась я к тому дому, по ступенькам которого безнаказанно разгуливал объект моих кровожадных поползновений. Изучив список жильцов, я обнаружила в нем трех разнофамильных Янушей, взошла на третий этаж и стала ревизовать квартиры. Не церемонясь и даже не удосужившись придумать правдоподобный повод для своих изысканий на местности, я бормотала ради приличия первое пришедшее в голову объяснение — о портнихе, адрес которой мне указали не правильно, после чего, бегло оглядев хозяина через порог, на продолжении визига не настаивала. Подозрительные мины меня не смущали. Прочесав таким манером весь дом снизу доверху и тупо постояв перед заколоченным чердаком, я вернулась несолоно хлебавши на работу. Результат оказался нулевой — ни положительный, ни отрицательный, — учитывая тот факт, что в нескольких квартирах мне не открыли.

Владевшая мною ярость мыслительному процессу не способствовала. Я сидела за столом и перебирала планы один глупее другого, к счастью все невыполнимые.

Зазвонил телефон, и Януш молча протянул мне трубку.

— Это ты? — нервно прокричала мне в ухо любимая подруга. — Слушай, он только что вошёл в мужской туалет на Варецкой!

Сенсационная новость подействовала на меня как шпора на резвого скакуна. Я взвилась с места, порываясь к немедленным действиям.

— Давно вошёл?

— Пять минут назад! Я все смотрела на часы и чуть от злости не лопнула, коммутатор не отвечал.

— Откуда ты звонишь?

— Верх сшит безобразно, — вдруг ни с того ни с сего заявила она мне в ответ, чем на какое-то мгновение совершенно меня деморализовала. Что это с ней, неужто сбрендила, нашла же время!

— Приди в себя, ну хоть ненадолго! Какой верх? Ты где?

— Да нет, переделать нельзя.

Сначала у меня пронеслось в голове, что ничего не остаётся, как устроиться на стрёме у первого попавшегося на Варецкой туалета, потом — что какое-то божество, заведующее телефонами, ко мне немилостиво, а потом я наконец сообразила!

— Постой, я догадалась! Не можешь говорить?

— Вот-вот, шевели мозгами!

— Зачем? А, понятно, попробую угадать. Кто-то слушает?

— Верно. Так сказать, притча во языцех.

— Что?! Он?.. Тот самый, стоит рядом?!

— Ага.

— Силы небесные! Нет, я не переживу!.. В каком ты месте, черт тебя подери! Жди, я мигом. Туалет на Варецкой… Далеко ты не отошла, где там телефоны?.. Раз он слышит, будка отпадает, в магазине автоматов нету… В Институте международных дел?!

— Точно.

— А что он там делает?

— Ждёт… Ждёт, когда я принесу подкладку…

— Какую подкладку, не морочь голову! Чего он ждёт? Или кого?

— Меня, из-за меня.

— Из-за тебя… Собирается звонить? Автомат в холле?

— Вот именно.

— Тогда слушай! Я бросаю трубку, а ты болтай дальше, неси всякий вздор, задержи его! Бегу!

Я выскочила из бюро в чем была и уже через десять минут столкнулась в дверях Института международных дел с Янкой.

— Ну? Где он?

— Ехала бы дольше! С тем же успехом можно на четвереньках добраться, задом наперёд!

— Идиотка! Трудно было задержать?

— Как? Стать грудью в дверях и крикнуть:

"Только через мой труп!”?

— Как угодно! Подставить ногу, грохнуться в обморок! Иначе я не опознаю его личность до скончания века!

— И незачем, я и так уверена, что это он. Успокойся, не такая уж я тупица. Болтала-болтала, потом испугалась, что он потеряет терпение и уйдёт, — у мужиков ведь от бабьего трёпа быстро уши вянут. Дай, думаю, уступлю ему место и намотаю на ус, о чем он будет говорить…

— И о чем он говорил?

— Да ни о чем особенном. Спросил: “Ну и как?” Потом сказал: “Плохо дело”. Потом послушал и сказал: “Тогда жду известий” — и положил трубку.