Клинки севера

Император свесил руку и в неё тотчас ткнулся широкий влажный нос с чуткими ноздрями, затем другой. Аристан потрепал по ушам чёрного с подпалинами выжлака Бурана, да и выжловка Арса не осталась без хозяйского внимания. Хорошие гончие были, паратые — цвет стаи. Сильные, выносливые, умные. К сожалению, время их триумфа миновало, и дети ушли в полаз без престарелых родителей. А чету пенсионеров ждёт войлочная подстилка в шатре Аристана и почётный кус оленьего окорока. Судя по еле слышному, сдержанному повизгиванию, собаки предпочли бы заработать этот кус честным трудом, но, увы, они уже не выдерживали темп гона. Теперь их главной обязанностью было нахаживание молодняка и, по возможности, пополнение стаи новыми выносливыми, чуткими щенками.

— Хорошая Арса, хороший Буран…

Два толстых хвоста слаженно завиляли. Буран, развеселившись, попытался стащить хозяйскую перчатку, и Аристан со смехом отнял руку. Вот уж верно: маленькая собака до старости щенок. Хотя… Мал да удал — так тоже говорят. Коротышка Буран ни волков не боится, ни медведей, да и Арса от «супруга» не отстаёт. А до Сумеречного Предлесья от Рижской Пущи рукой подать, и бывает, оттуда забредают тёмные звери: чёрные медведи, карсы, иногда и хищные олени-крагги — желанная, но редкая добыча.

Хрустнул иней под конским копытом, в пронзительной тишине звук взвился ввысь и разбился, раздробился эхом о ледяное поднебесье. Солнце слепило, но не грело: осень только начала крыть сусальным золотом Равеннские липы, а здесь, в северных широтах, уже ступила на порог зима. Аристан глубоко, полной грудью, вздохнул, неспешно выпустил облачко пара. Вслед за Повелителем дохнул и целитель Огдэн. Действительно — хорошо! Расстелившуюся по полю траву обметало утренней изморозью как сахарной глазурью; рытвинки искрят ледяными оконцами вчерашних луж; над полем бабочкой порхает пустельга, выглядывая добычу.

А как чудесно обедается у костра в такую погодку!

Симка горестно мяукнул. Погладив его, Аристан поправил ремешок арбалета.

— Долго они! Мой Стриж уже поднял бы! — граф Эстэр, страдальчески сморщившись, почесал подбородок. Как и остальные охотники, включая самого императора, он надел серый кожух, опушённый мерлушками, но грубоватая одежда "селянского пошива" ему не нравилась, а жестковатый каракуль докрасна натёр шею. "Надо было вместо косынки шарфом обвязываться", — неприязненно подумал Симка.

Свои выезды Эстэр планировал заранее: на выбранную дичь устраивали облаву и выпускали в загородном имении за несколько часов до прибытия охотничьей команды. Император предпочитал охотиться спонтанно, как первые Эскабиан, полагаясь исключительно на везение.

— Получаса не прошло, Велиар, обожди! — укорил его Аристан. — И — тише. Ещё немного…

Будто в подтверждение его слов взвыл рог одного из выжлятников.

Пущу огласил звонкий лай. Император, а вслед за ним и Симка, и доезжачий, и остальные охотники напряглись, подобрав расслабленные поводья.

Чёрный как смоль самец стрелой вылетел в поле, гордо неся свинцового цвета рога, что идут на вес редкого белого золота.

— Крагги! — громко прошептал Аристан.

— Дадим ему фору? — волнуясь, предложил доезжачий Михел. Император согласно кивнул.

Симка крепче вцепился в луку.

Олень, высоко вскинув голову, мчался далеко впереди стаи, подстрекаемый задорным, переливчатым лаем. Псы гнали ровно, ухо в ухо, и Михел одобрительно крякнул, наблюдая за чёрным Горном — голосистым ведущим выжлаком. Когда-то его место занимал Буран, однако сын ни в чём не уступал родителю. Стая привязалась крепко, но олень попался крупный, молодой, и имел все шансы пересечь поле и уйти в берёзовый подлесок, а оттуда — в чащу, недосягаемую для наездника. Пешком Его Величество не охотился, и собак бы отозвали рогом.

Зверь режет поле, едва касаясь травы острыми копытами; свинцом блестят драгоценные рога…

— Вперёд! — первым сорвался Аристан

— Гони-и-и! — в экстазе заревел домовой.

Охота началась.

Гончие неслись навзрячь. Варом варили: гнали дружно, азартно, воздух звенел от слаженного лая. Справа, слева, сзади слышалось атуканье выжлятников, поджигающих и без того горячих собак. А впереди команды драгоценной искрой летел белоснежный черногривый Адамант, которого четыре года тому назад подарил императору на сороколетие один из крупных ильмарранских коневодов-бэев. Симка скакал на луке, в такт с хвостом подпрыгивали вислые с помпонами уши шапки. На середине поля он решил, что у него глаза на лоб вылезут от растущего с каждой долей секунды напряжения.

Вперёд, гони! Какие мыши? Какие оборотни?! Эх, видел бы его хозяин! Хотя аватар не одобрял псовой охоты, но, как ни крути, лихо!

Олень, тем временем, прыгнул, сразу вырвавшись далеко вперёд, и стало ясно, что до этого момента он дразнился, но теперь решил поиграть с охотниками в полную силу. А, может, и заманить кого неосторожного глубже в лес, на свою территорию. На территорию хищника. Ещё пара мгновений — и окольцованный рыжим пятном хвост победно замелькал среди белых стволов. Алесса на Симкином месте наверняка восхитилась бы контрастом.