Клинки севера

«Безобидного» волкодава с очаровательным бантом на лохматой шее Алесса обошла стороной. Залюбовалась зданием, более всего походившим на огромную избу, только с золочёными резными рамами и колоннадой при входе. Называлось простенько и заманчиво: «Театр». Надо же, мысленно ахнула Алесса, да он ещё выше храма Триединого, чей пирамидальный купол блестит напротив! Это ж сколько там народа поместится?! К фонтану Желаний, напротив, отнеслась скептически. Ничего женственного не было в огромного роста Хранительнице, с головы до ног закованной в броню из белого мрамора. Одной рукой она опиралась на исполинский двуручник, а другая возлежала на загривке волка, трудами скульпторов доросшего до размера годовалого телёнка.

— Липа… — невесть с чего пробормотала Алесса и монетку на удачу бросать не стала. В некотором смущении огляделась. Улицы расходились от фонтана подобно лучам в восемь штук числом. Направо она и пошла, попутно лелея задетый стражником оптимизм.

Ничего, на жизнь зарабатывать умеет. В перемётной сумке, упакованный в выложенную ватой шкатулку, лежит набор духов от Марты. Можно продать зелья, настоянные на Природной Магии, и оттого эффективные вдвойне. В конце концов, просто сядет в парке каком-нибудь с бумагой и угольком, а для затравки положит рядом очень даже неплохой портрет Ольвиена. Проживёт!

Размечтавшись, обе — и девушка, и пантера — совсем утратили бдительность, и, если бы Перепёлка, всхрапнув, не дернулась, то от науми-оборотня осталась раскатанная по мостовой отбивная.

— Ослеп, что ль?! — рявкнула Алесса вслед задрапированному пурпурным плащом мужскому заду, возвышавшемуся над белым конским.

Всадник осадил жеребца, осанистого и здоровенного, каких знахарка отродясь не видала, медленно повернулся. Острый кончик уха с маленькой рубиновой серьгой порозовел, а миндалевидные глаза неестественного фиалкового цвета гневно сузились.

Ой! Сердце захолонуло и бухнуло в пятку. Этот точно к грубостям и панибратству не привык, равно как четверо его спутников, которые мигом взяли знахарку в кольцо. Гнетущее молчание затянулось. В таком положении любое действие казалось заведомо неверным, поэтому Алесса ждала, когда эльфы уедут. Да-да, просто развернутся и уедут!

Знахарка и не углядела, откуда взялся мужик. Выскочил, загородив её в вежливом полупоклоне.

— Л'лэрд, благодарю вас великодушно, что жену мою пропащую отыскали! С утра ищу-разыскиваю!

Алесса возмутилась: какая она ему, рванине, жена?!

— Она пьяна? — без нотки сарказма поинтересовался Главный Остроух. Похоже, его не оскорбил потрёпанный вид нахального бродяжки.

— Как есть, Л'лэрд! — искренне сокрушался мужик. — Неделю лудит — не просыхает! Уж и травками отпаивали, и к бабке водили, а хоть бы хны! Больная совсем! И чесотка у неё, и чумка у неё, и это… ожирение…

— Мозга? — насмешливо подсказали из свиты.

— Оно самое!

Небрежно брошенные монетки звякнули точнёхонько под ногами.

— На вытрезвитель обоим, — невозмутимый Остроух кивнул остальным. Над мостовой зависли клубы желтоватой, удушливой пыли.

Оборванец повернулся, и Алесса поняла, что зря обозвала его мужиком. Скорее, молодой мужчина чуть моложе тридцати и очень даже привлекательный, несмотря на густую щетину и размазанную по лицу грязь. Волосы у него были пепельными, а глаза — колко-серыми. Как мило! Тут она вспомнила, что собиралась рассердиться и уже открыла рот, но незваный помощник опередил.

— Дурища! Не видела, кто это?!

— Хмырь болотный, собака лесная!.. Паскудная! — после некоторого молчания добавила Алесса, спуская пар.

— Точно дура! — искренне изумился парень. — Это же принц Савиэль из Ветви Багряного Клёна.

— Гмм… — Алесса немного остыла и на повторную «дуру» почти не обиделась. — И что бы он сделал? Убил прямо здесь?

— Будет он о тебя саблю марать! Но сбежалась бы стража, отволокла тебя в тюрьму и попользовала всей гурьбой на полную катушку. Такой ночлег устраивает?

Алесса сглотнула.

— Ты вообще, зачем мне помогал? Я просила?!

Неопределённо хмыкнув, оборванец нагнулся за разбросанными монетами: тремя серебряными полушками и двумя золотыми империалами.

— Эти сколками не бряцают, — заметил он.

— Всё мне?! — Алесса растерянно глазела на монетки, упавшие в её ладонь.

— Тебе, — парень сердито блеснул сталью глаз, и пошёл восвояси, считая камни на мостовой.

Знахарка ссыпала монетки в кошель и шагнула в сторону глянувшегося красным домиком переулка, когда услышала яростное:

— Куда идёшь, глупая?! Люди в «Вечном зове» останавливаются, а нелюди — в «Кабаньей голове»! Это прямо вниз по улице, дальше — направо, а там поспрашиваешь. Язык, небось, не худо подвешен!