Клинки севера

В одном из южных городов Алесса зашла в лавку готового платья, но отнюдь не за юбкой. Главное для морячки — шляпа! Такую и купила: широкополую, тёмно-коричневую и с белым пером, а уже в тон к ней подбирала одежду. Когда она вышла из лавки, облачённая в женскую жилетку поверх рубахи, высокие сапоги и такие узкие штаны, что казалось, одно лишнее движение — и они треснут по всем швам, кто-то из ошеломлённых прохожих бросил вслед: «Ба! Пиратка!» А то! Впрочем, когда мимо проскакала всадница в почти таком же одеянии, только богаче, радость от фурора поутихла. Обидно!

Когда Раздел остался далеко позади, зашли в лагуну пополнить запасы пресной воды, и там моряки искали для Алессы жемчуг, а сама она охотилась на акулу. Пыталась, вернее. Попасть-то попала, но не хватило сил вогнать гарпун достаточно глубоко, так что подраненную лекарем зубастую рыбину добивали всё те же матросы. Ну и ладно, зато не промахнулась!

Всё бы хорошо, но четыре дня назад Алесса внезапно повалилась на палубу и, заломив руки за спину, в голос заревела.

— Что случилось? Чем помочь? — спрашивала наперебой обеспокоенная матросня, но знахарка заливалась пуще прежнего.

— Бо-ольно!

К вечеру она отлежалась, даже смогла подняться, но всё равно ощущение оставалось таким, словно кто-то ломал оглоблю об её позвоночник. И не безрезультатно. С тех пор несколько раз она просыпалась с замершим криком на губах, и не помнила. Не могла вспомнить ничего. Следом за яростью волнами накатывало чувство полной беспомощности. Кое-кто из матросов стал обходить припадочного лекаря стороной, что оптимизма не прибавляло. Оставалось надеяться на заступничество капитана.

И на то, что эти скачки настроения не передаются каким-то образом от Вилля. Либо ему плохо, либо ей — третьего не дано. Жара могла подействовать на здоровье северянина, несмотря на регенерацию, равно как просоленный воздух и постоянная качка — на её собственное. Если Вилль приболел, то ничего страшного нет, всё лечится. О худшем думать не хотелось.

Нечего беду навлекать.

Между тем, время шло, а Скадар приближался.

На корабле о сроках рейдов запрещалось говорить вслух, но знахарка чертила угольком крестики с обратной стороны капитанского стола, пока её не обнаружили на месте преступления и орудие призыва беды не отобрали. Несмотря на морские суеверия, к берегу они пристали день в день.

А за полнедели до этого приступы, наконец, прекратились, и Алесса немного успокоилась.

Какой бы страшной ни была сама мысль об этом, смерть друга она почуяла бы наверняка.

* * *

Однажды в новогоднюю ночь случилась в Северинге такая история. На городскую ярмарку привезли южные фрукты — гранаты. Из всей солдатской братии их пробовали только Берен да Прокопий, которые в голос уверяли, мол, вкусно. Стражники вскладчину купили целый ящик, решив, что полакомятся, когда закончится праздник. В ту же ночь капитан стражи Прокопий напился и едва не сгорел вместе с сараем, поэтому на ярмарку пьянчугу позориться не пустили, а значок прицепили к парадному мундиру обалдевшего Вилля. Начальник на подчинённых обиделся и в отместку решил слопать гранаты сам. А как съесть целый ящик брызжущих соком фруктов, да не изгваздаться? Когда утром в караулку вернулись стражники, то картина была следующей: на полу в одних подштанниках сидел капитан и усердно грыз последний гранат. Сам с головы до ног красный, на полу под ним натекла лужа, все стены забрызганы. Предусмотрительно снятая одежда висела рядом на стуле, но и с неё капало. Дядька Темар тогда сказал: «Наш Прокопий — пьющий впрок. А теперь ещё и жрущий!»

Эту историю Алесса вспомнила, когда увидела багровые, точно гранат, лица стражников, охранявших малые ворота — те, что вели в Катарину-Дей со стороны материка. Какой-то изверг заставил их надеть латы, блестящие на солнце как зеркало, и бедняги чувствовали себя примерно так же, как в кипятящемся самоваре.

— Ориен, каким ветром?! — тот, чья «щётка» на шлеме показался знахарке чуть шире, направился к ним широко раскинув руки, точно собрался обнять за компанию и всю полуверстовую очередь.

— Случайным, Альт! — мужчины захлопали друг друга по спине. Гудело ого-го как! В результате капитан, посмеиваясь, затряс отбитой рукой.

Действительно, случайным. «Китобой» не собирался бросать якорь у Скадарской столицы, а плыл южнее, но капитан решил переброситься парой слов с владельцем гостиницы «Три кита» — старым знакомым. А заодно устроить там Алессу. Скат и Налим пошли за компанию.

— С чем на этот раз? — обменявшись кивками со Скатом и одноглазым Налимом, поинтересовался привратник.

— С китовым усом для прекрасных дам!

— Дам? Те дамы будут изгаляться, но нам не «дам»! — захохотал его сослуживец.

— Как всегда! Но у тех, что нам «дам» крючков на платьях меньше!

— Га-га-га!

Алесса слушала этот разговор, молясь всем богам разом, чтобы щёки не запылали. Хоть один, да откликнется! Видела она скадарских дам, наряженных в полупрозрачные сорочки на бретельках. Да такую срамотищу можно только родному мужу показывать!