Клинок из черной стали

– Я тоже надеюсь, – ответил Хортрэп так мрачно, что Доминго невольно задумался, не принимает ли его Хватальщик за обладателя болезненно поэтической натуры, и решил, что не стоит разубеждать сумасшедшего. – А до той поры мне доверена почетная роль мальчика на побегушках у нашего благородного генерала, видимо полагающего, что мне больше нечем заняться, кроме как посылать через всю Звезду ее любовные записки и разные безделушки. Не чувствуй я за собой долга поважнее, объяснил бы ей, куда следует засунуть ее срочную корреспонденцию, но такова жизнь. Иногда ты пожиратель демонов, но чаще всего сам связанный демон, исполняющий капризы тех, чей разум куда скудней твоего.

– Пожалуй, мне знакомо это чувство, – сказал Доминго, хоть и слушал жалобы Хортрэпа лишь краем уха.

– Ну что ж, тогда я пойду своей дорогой, а вы своей, и при следующей встрече за чаем обменяемся впечатлениями. – Хватальщик сжал на прощание плечо Доминго. – Да, и позвольте дать совет. Не закрывайте глаза, когда будете проходить через Врата. Такое случается увидеть лишь раз в жизни, во всяком случае большинству смертных.

И оставив Доминго недоумевать, что означают эти последние слова, Хортрэп Хватальщик поспешил прочь, в освещенное факелами утро, чтобы проложить дорогу в дюжину шагов от Языка Жаворонка до храма Пентаклей в Отеане.

Глава 23

Чтобы придать вес последним словам, Чи Хён вскинула свой новый меч к небу; эбеново-черная сталь сверкнула в свете факелов. Какое-то мгновение не было слышно других звуков, кроме шипения дегтя и глухого бормотания Хортрэпа за спиной у генерала, затем в первом ряду девушка застучала латной перчаткой о щит, и пример подхватили – грохот разбежался с быстротой лесного пожара. Обернувшись к Феннеку, Чи Хён рассекла воздух клинком и с глубоким вздохом шагнула к краю Врат. Черная поверхность вспыхнула похожими на молнии искрами, когда Хортрэп протянул к ней ладони. Позади Феннека стояла сотня болванов в тяжелых доспехах, дружно ударяющих кулаками в щиты. Указав мечом на Врата, Чи Хён отдала войскам честь пустой правой рукой.

Возможно, солдат воодушевила ее речь. Возможно, они и в самом деле поняли, что судьба Звезды висит на волоске и, если не остановить нового врага у Отеана, его уже не удастся остановить нигде. Возможно, они сознавали, что есть вещи поважнее, чем жалованье и добыча, что все люди Звезды имеют право на жизнь, и были готовы сражаться за это право для себя.

Возможно, но чертовски маловероятно. Эти две тысячи солдат, что толпятся вокруг, следовали за ней до самых Врат. Сейчас они выражают свою поддержку лязгом тяжелого металла, эти кобальтовые герои… Они пошли за Чи Хён не ради денег, которые им обещаны и которых они не получат, если откажутся. Кое-кто осмелел от кислого эля Феннека, другие не чувствуют страха благодаря обычному пойлу, которое, как им объяснили, избавляет от трусости. Они пройдут через Врата, потому что оказались в ловушке и должны выбирать между встречей с имперцами, которые наверняка их убьют, и безумным планом, который, возможно, позволит им уцелеть. Они больше не верят ни во что, кроме того, что сильней любых идеалов, крепче любых клятв. Они верят, что успеют напиться допьяна, прежде чем погибнут самой геройской смертью.

Верят все, кроме Феннека. Он мог, как Сингх, сбежать нынче ночью, но стоит сейчас перед Чи Хён, отвечая на салют нечеловеческой рукой, которой обзавелся, когда в первый раз прошел ради принцессы через Врата. По другую сторону от Феннека и его роты за стеной шлемов и лесом пик стоит второй отец Чи Хён, наблюдает за своим бывшим любовником и бывшим другом. Чи Хён снова перевела взгляд на Феннека, тот опустил руку и повернулся к Вратам. Время пришло.

Когда принцесса бежала через Врата из Отеана, Феннек тоже шел первым, держа ее за руку. Но тогда он втянул Чи Хён слишком быстро, и она не успела ничего понять. Теперь же во всех подробностях видела, как Феннек, а следом и его рота быстро подходят к Вратам и исчезают из виду. Вместо того чтобы шагнуть и провалиться в черное как смоль ничто, каждый наклонялся вперед, словно проворачиваясь на петлях, прикрепленных к подошвам сапог. Люди не размахивали руками и не пытались за что-нибудь ухватиться, они просто падали ничком, при этом даже не ломая строй, и Чи Хён догадалась, что это вовсе не падение, а просто нарушение перспективы; люди не ступают по кажущейся плоской поверхности, а уходят вглубь.

Когда исчез последний солдат Феннека, а Чхве повела свою роту к Вратам, Канг Хо проскочил между рядами к дочери. Мохнокрылка кружилась над головой, не отлетая далеко от хозяйки, и ее оперение снова стало черным, как ночное небо. Чи Хён не отреагировала на появление своего второго отца, зато ее телохранители поспешили приблизиться.

– Старый костюм вышел из моды? – Должно быть, прошлой ночью Канг Хо был слишком расстроен, чтобы заметить висевший на крючке новый шлем, но сейчас, конечно же, не мог не обратить внимание. – Позволишь взглянуть?