Клинок из черной стали

– Мне придется уйти, прежде чем он закончит. Что, если вместо копья или солнценожа он сделает меч? Такой же, как тот, что был у Чи Хён?

Раздался свист втягиваемого сквозь зубы воздуха, и Мрачный с запозданием вспомнил, кто его переводчик. Но теперь уже ничего не поделаешь. Гын Джу опять посовещался с кузнецом по-имперски, а затем обернулся с виноватым видом, несколько смутившим Мрачного: с какой стати стража добродетели должен беспокоить обряд погребения дедушки?

– Ему уже доводилось делать клинки для непорочных, – осторожно начал Гын Джу. – И поскольку у Чи Хён есть второй такой меч, изготовить замену будет проще. Но… ведь это ваш дед, так почему бы не выковать наконечник для копья или нож, о чем поначалу и шел разговор, чтобы вы могли воспользоваться им, когда вернетесь?

– Потому что я могу не вернуться, – хмуро объяснил Мрачный и добавил, чтобы мальчишка не радовался раньше времени: – Я планирую вернуться, но наши планы порой меняются, верно? Мне бы не хотелось, чтобы дедушка после смерти служил тому, кого не знал при жизни, так что пусть он окажется в клинке, которым будет пользоваться Чи Хён. С тех пор как мы покинули саванны, она первая и единственная отнеслась к дедушке по-человечески, не смотрела на него свысока, как на капризного старого дикаря. Вы согласны?

– Согласен, – с задумчивым видом проговорил Гын Джу, когда Мрачный уже решил, что страж добродетели рассмеется в ответ на его предложение. Все-таки он чертовски странный, этот мальчишка. – Но предположим, вы вернетесь, и что тогда? Ваш дед будет заключен в оружии, с которым вы не умеете обращаться.

– Не беспокойтесь, я быстро учусь, особенно чему-то смертоносному.

Если бы на Мрачного сейчас смотрел не красавчик Гын Джу, а кто-то другой, могло бы показаться, что в его темно-карих глазах блеснул огонек уважения. Решив, что эта песня уже изрядно ушла в сторону, Мрачный снова протянул кулак наивному чужеземцу, а уж ответит тот на дружественный жест или предпочтет не заметить – это его дело.

– Похоже, мы договорились, осталось только принести дедушку, и можно начинать работу… Я знаю дорогу и понимаю, как вы заняты, но если захотите составить компанию, я не стану возражать.

И уже не в первый раз за этот день единственный настоящий соперник в борьбе за единственную настоящую любовь удивил Мрачного. Гын Джу не стал извиняться и отнекиваться, а лишь сверкнул глазами, перевел взгляд на полоску подтаявшего снега, отмечавшего их путь под навесом кузницы, и произнес подобающим моменту торжественным тоном:

– Для меня большая честь увидеть своими глазами, как вашего дедушку доставят сюда, мастер Мрачный.

– Приятель, какой еще, в жопу, «мастер»? Зови меня просто Мрачный, – проворчал бывший Рогатый Волк, пытаясь спрятать за грубостью непривычное волнение, охватившее сердце.

Он хотел было снова хлопнуть Гын Джу по плечу, но вовремя опомнился. Кузнец вдруг захохотал, и Мрачный растерялся: действительно ли этот толстяк не понимает ни слова на кремнеземельском? Что ж, пусть смеется – этот мир и так слишком угрюм, не стоит лишать человека клочка света, который ему удается вырвать у темноты.

Глава 13

София предпочла бы, чтобы сейчас было темно, но лучи холодного вечернего солнца доставали даже сквозь завесу снега. Обычное дело – уже долгое время она получала только полную противоположность того, о чем просила. Когда хотелось воды, в кружке оказывался ржаногонь, когда требовался ржаногонь – неизменно подавали кубок с вином. Может, если бы София мечтала о гибели Курска, люди, о которых заботилась Поверженная Королева, остались бы живы, а она сама превратилась бы в злобную старуху, смотрящую на счастливцев с неутолимой ненавистью… В песнях смертных случается всякое, но под конец с тобою вместе остаются лишь сделанный однажды выбор и удача – да и та норовит тебя бросить.

Сегодня, как и много раз прежде, ее дерьмовая удача уступила только ее же собственной глупости. Хоть руку не сломала о соплячку, отродье Канг Хо, и то хорошо. Старый костоправ, осмотревший Софию после возвращения в лагерь, заверил ее, что укус Чи Хён тоже не доставит серьезных неприятностей. Перед тем как охранники отвели ее за частокол, седой лекарь смазал ей плечо жгучей мазью. Это, конечно, не ахти какая помощь, но все же она немного успокоила Софию: не важно, кто тебя укусил, зверь или взбалмошная девчонка, рану запускать все равно не следует. Учитывая характер Чи Хён, нельзя исключить даже бешенства.