Клинт Иствуд. Последний ковбой. Биография

Помимо стилизованной музыки к кинофильму и низких ракурсов, с которых Леоне снимал Человека без имени, он также давал крупные планы глаз персонажей с помощью резких и ритмичных движений камеры. По мере того как действие фильма становилось все более напряженным, крупные планы становились все крупнее. Наконец, для заключительной, кульминационной перестрелки Леоне придумал один из самых незабываемых эпизодов: после ряда крупных планов глаз из окна появляется двустволка, и ее дула воспринимаются как совершенно холодные, бесчувственные, немигающие стальные глаза воплощенного зла. Этот момент не мог не вызывать у зрителей испуганных возгласов и озноба, и это были правильные эмоции. Это был тот эффект, которого не могла достичь ни одна другая форма искусства – ни театр, ни телевидение, ни роман, и этот чисто кинематографический момент стал триумфом режиссуры и монтажа – он не отвлекает от истории, но добавляет ей драматичности.

Чувство кино, свойственное Леоне, не осталось незамеченным Клинтом:

«Американец бы побоялся приближаться к вестерну с таким стилем, как в фильме “За пригоршню долларов”. В нем, в частности, есть кадры, в которых показаны стрельба и смерть человека. Другими словами, в американском кино вы никогда не совмещаете между собой изображения стреляющего и другого человека, падающего замертво. Это правило взято из Кодекса Хейса[31]

, который с давних времен действует в американском кино. Фактически Кодекс Хейса – это соглашение о цензуре. Вы даете на одном кадре стреляющего парня, а на другом – падающего. Все прекрасно, происходит то же самое, но самого момента убийства публика не видит. И вы никогда не сможете показать момент убийства явно. Мы же сняли такую сцену просто потому, что Серджо всего этого не знал. Его это не беспокоило. Меня тоже. Я знал об этом, но мне было все равно. Фильм для того и создавался с европейским режиссером, чтобы придать ему новые краски».

После завершения съемок Клинт быстро упаковал свои вещи и сел на самолет, отправлявшийся в Америку. Он должен был сделать короткую остановку в Лондоне, а затем продолжить свой путь в Лос-Анджелес, так как намеревался участвовать в съемках седьмого сезона сериала «Сыромятная плеть». Мэгги лично встретила мужа в аэропорту. Роксанна Танис позвонила Клинту на следующий день и с радостью сообщила, что теперь он может гордиться тем, что он – отец маленькой Кимбер Танис, родившейся 17 июня 1964 года в голливудской больнице Cedars Sinai. И хотя в свидетельстве о рождении в качестве отца был указан Клинт Иствуд- младший, Танис публично дала ребенку свою фамилию, тем самым оберегая Клинта. Он пообещал поддерживать ребенка эмоционально и материально, но попросил Танис по возможности держать все в секрете.

Теперь Клинт должен был позаботиться о создании тонкой границы, которая разделяла бы его миры (и его женщин). Его давний друг Томпкинс соглашался с Танис в том, что Клинт должен рассказать Мэгги о своем ребенке. Но Клинт этого не сделал и, более того, порвал с Томпкинсом[32]. Вскоре тот был уволен из съемочной группы сериала «Сыромятная плеть» и навсегда исчез из жизни Клинта.

Что касается Мэгги, то трудно сказать наверняка, знала она о ребенке или нет, хотя не знать этого было почти невозможно. Все, кто работал на съемочной площадке, были в курсе, знали и многие из друзей Мэгги и Клинта… В конце концов такой секрет вообще трудно сохранить, когда мать с внебрачным ребенком живут в одном городке с его отцом, особенно если этот городок называется Голливуд.

Возможно, именно это обстоятельство послужило одной из причин, по которым Клинт внезапно решил, что он и Мэгги должны двинуться на север и переехать на полуостров Монтерей. Он нашел небольшой дом в Пеббл-Бич и второе место для отдыха в Кармеле и поручил Мэгги уже хорошо знакомую ей работу по превращению двух этих мест обитания в полноценные жилые дома. Его не останавливало даже то, что большую часть времени он собирался проводить вдали от нее, работая на шоу.