Ключ

— Очень болит. Подожди, пусть немного отпустит.

Демид послушно ждал. Старый Вовгура раскрыл альбом. На первой странице желтоватой выцветшей бумаги была наклеена вырезка из газеты.

— Читай, — он протянул альбом Демиду.

«Киевская газета» от 13 июля 1900 года № 210.

«Во вторники в 9-30 утра, как читателям известно из объявлений киевских газет, была произведена «проба» огнеупорности изделия недавно созданной здесь мастерской несгораемых касс «Саламандра». С разрешения местной администрации, под личным наблюдением киевского бранд-майора г. Козловского и в присутствии экспертов и многочисленной публики был сложен на Софийской площади костер из целой сажени дров. Сверху поместили одну из несгораемых касс, куда на глазах у всей публики вложили ценные бумаги в конверте, запечатанном несколькими сургучными печатями, портфель с торговыми документами фирмы, несколько десятков рублей кредитными билетами, термометр, часы и пр. После этого касса была заперта, и ключ был вручен одному из экспертов. Дрова облили керосином и подожгли. Сила пламени была настолько велика, что стоять на расстоянии 50—60 шагов было невозможно. Горел костер часа два с половиной, и затем в 7 часов вечера, когда касса остыла, приступили к ревизии бумаг и ценностей, которые находились внутри ее. Проба дала во всех отношениях самые благоприятные результаты: все содержимое кассы оказалось в целости и сохранности, лишь немного побледнела краска кредитных билетов да пожелтела бумага торговых документов. Часы шли. Сургучные печати, конечно, расплавились, но нисколько не повредили находящихся в пакете бумаг. Нужно заметить, что мастерская несгораемых касс г. Штильмана в Киеве является пока единственной на юге России. До сих пор такие мастерские существовали лишь в Варшаве и в обеих наших столицах. В мастерской работает до 25 рабочих под управлением опытного мастера, иностранца, проработавшего 20 лет в мастерской «родоначальника» несгораемых касс в России — Г. Боте. Средним числом Киевская мастерская вырабатывает до 15 касс в месяц. Все выпускаемые кассы новейшей конструкции».

Демид дочитал вырезку из газеты, ясно представил себе высоченный костер на площади около памятника Богдану Хмельницкому… Вот уж поистине, чего не повидала эта площадь на своем веку: от парадных выходов князя Святого Владимира до рекламы сейфов.

— Весьма интересно, — сказал он.

— Мне тогда еще интереснее было, — сказал старый Вовгура, остро наблюдая за выражением лица Демида, словно от этого зависела его жизнь. — Тем более что вскоре такая касса и у нас в доме появилась. Только купил ее отец не в «Саламандре», а в мастерской Звершковского, что помещалась на Большой Васильевской, семь, около костела. В Киеве Штильман и Звершковский были два конкурента. Ну, разумеется, отец в этой кассе хранил свои деньги, и потому она стала не только центром нашего дома, но и всей нашей жизни. Деньги… Не было в моем представлении большей силы на свете, да и сейчас нет.

— Не самая главная сила, — задумчиво проговорил Демид, и старик посмотрел на него остро, встревоженно, словно хотел заглянуть в сокровенные глубины души.