Читаем Ключ полностью

Ключ

— А под подушкой что прячешь?

— Ничего.

Он действительно ничего не прятал под подушкой. Козырь, который ушлый гангстер Граната Фигольчик приберегал на крайний случай, лежал в другом месте, и не родился ещё такой вертухай…

— Ты у меня не того! Не фокусничай!

В замке загремели ключи, и дверь в одиночную камеру отворилась. Внутрь втащил свою грушеобразную тушу жирный, сальный охранник, обладатель мерзкого визгливого голоса, поганого запаха и сволочного характера.

Конечно, остальные вертухаи не вызывали у Фигольчика никакой симпатии, но они хотя бы не подличали! Раздражала их манера обращаться с человеком, как с вещью или как с животным. Фигольчика бесили их бесстрастные лица, манера отдавать команды монотонным голосом, словно они были не живыми людьми, а механическими манекенами. Бесило его и то, что никто из них с ним не разговаривал, и не отвечал на его вопросы. Бесило, когда они, сопровождая его на допрос, поддерживали под локти при входе в кабинет, словно боялись, что он промахнётся мимо двери.

Этот же, в отличие от остальных, был крайне разговорчив, но говорил такие вещи, что хотелось свернуть его сальную шею! А ещё, он не поддерживал конвоируемого за локоть, а направлял его движение с помощью тычков и коротких ударов дубинкой. За это его ненавидели арестанты, и даже сослуживцы презирали. Но жирному это было, как с гуся вода! Он жил, как бы своей отдельной жизнью и мнение окружающих его не интересовало.

— Так, показывай! — потребовал вертухай своим неподражаемым фальцетом.

— Что вы хотите, чтобы я показал вам, господин дежурный? — недружелюбно отозвался Фигольчик, щурясь от света электрического фонарика, направленного прямо в глаза.

— То, что прятал, показывай! — взвизгнул тюремный боров, поднимая дубинку.

Возможно, Фигольчик сейчас просто поднял бы подушку и снял с неё наволочку, а потом вывернул бы всю свою постель, демонстрируя «бдительному» вертухаю полное отсутствие чего-либо спрятанного в спальном месте. Возможно, после этого, он стерпел бы пару неопасных, но болезненных ударов дубинкой, сопровождаемых обычным словесным поносом этого служивого хама. Но, как раз в этот момент он вдруг снова услышал сквозь открытую дверь…

Звук был тихим, как будто его источник находился далеко. А, кроме того, его заглушало какое-то препятствие, скорее всего не слишком толстая перегородка между тюремными отсеками. Но теперь сомнений быть не могло — Фигольчик слышал жалобный, полный тоски и страдания голос Быковича!

Они что-то делают с Быком! Что-то плохое… Мучают, истязают, может даже убивают… Медленно…

Фиг знал наверняка — если Бык так мычит, значит ему совсем плохо!..

— Так, значит, говорить не желаем и напрашиваемся на неприятности! — глумливо пропел жирный тюремщик. — Раз так, то…

Он не закончил. Дубинка, вместо того, чтобы опуститься на плечо заключённого, каким-то чудом перескочила тому в руку. В то же мгновение, зловеще лязгнул затвор и в поросячий нос вертухая ткнулось дуло пистолета. Он вдруг почувствовал запах металла, смазки и пороха. Затем, в его штанах почему-то стало тепло и влажно, а перед глазами всё поплыло и пошло цветными пятнами…

Через минуту бывший арестант Джонсон, шагал по полутёмным тюремным коридорам, сжимая дубинку, фонарь и ключи жирного охранника. Ещё, на нём красовались фуражка, галстук и форменная куртка этого урода, надетые поверх тюремной робы, но ничто на свете не заставило бы Фигольчика позаимствовать штаны этого ублюдка!

Сам же неудачливый тюремщик лежал на полу в запертой камере, прикованный наручниками к ножке железной койки, с кляпом во рту и с ногами, стянутыми его собственным брючным ремнём. Он был без сознания и не чувствовал, как под ним растекается зловонная лужа.