Ключ святого Петра

Питер закурил и, жадно затянувшись, внимательно рассмотрел конверт и листок послания. На обороте ничего не написано, подписи нет, так же как нет его адреса и обратного адреса отправителя. Видимо, тень, мелькнувшая за дверями парадного, ему не померещилась? Кто-то выследил, когда он вернется домой, и, положив на коврик перед дверью квартиры письмо, позвонил?

Но откуда, дьявол раздери, неизвестный отправитель знает кличку Вуда, полученную им во время службы в подразделении рейнджеров «черные береты»? Ведь это было не вчера, а в этом жарком городе найдется немного людей, которые, услышав кличку Хантер, безошибочно укажут пальцем на Питера. Но они не станут этого делать и, уж тем более, зря трепать языками.

Прислонив листок с посланием к пепельнице, Вуд откинулся на подушку – кто и какую охоту хочет предложить бывшему рейнджеру, давая ему знать об этом обращением по старой кличке?

Намекают на осведомленность о нем и, одновременно, предлагают встречу, на которой хотят обсудить некое дело? Какое? Пишут, что их предложение взаимовыгодно. Но кому оно более выгодно – ему или тем, кто, не доверяясь почте, решил установить с ним контакт? И что скрывается за этим предложением, кому он понадобился в забытом Богом уголке мира?

Смяв в пепельнице сигарету, Вуд растянулся на кровати, закинув мускулистые руки за голову, – не лучше ли подождать утра и проверить, последует ли телефонный звонок? Кажется, обещали позвонить в восемь? Вот и посмотрим, позвонят или нет. По здравому размышлению, все это мало похоже на розыгрыш, да и кому здесь шутить с ним подобным образом? Вроде, некому…

Ночь прошла спокойно. Приснился залитый солнцем, тянущийся далеко вдоль побережья песчаный пляж, тихое море с белыми парусами яхт и весело смеющаяся Элизабет – живая, молодая и красивая. Она игриво плескалась водой и ловко ускользала от Пита, когда он пытался ее обнять. Он тоже смеялся и слизывал с губ соленые капли морской воды, а потом помчался вслед за убегавшей от него женой по зализанному волнами, сырому песку, чувствуя, как он упруго проминается под босыми ногами. И тут Элизабет исчезла…

Проснувшись, Вуд ощутил, что его лицо мокро от слез. Тяжело вздохнув, он поднялся и поплелся в ванную. Завтракая на кухне, поглядывал то на часы, то на телефон – время близилось к восьми. Позвонят или нет? Ждать звонка он решил не более пятнадцати минут, а ровно в четверть девятого выйти из дома.

Телефон зазвонил ровно в восемь, словно на том конце провода специально выжидали, пока секундная стрелка достигнет нужной цифры. Питер снял трубку.

– Доброе утро, – говорил мужчина. Его английский выдавал в нем уроженца африканского континента. В этом Вуд не мог ошибиться: слишком характерным был акцент. – Получили письмо?

– Да, если вы имеете в виду белый конверт. Кто говорит?

– Мы пока не знакомы, – собеседник слегка откашлялся и продолжил, – предлагаю встретиться сегодня вечером. Согласны?

– Зачем? – спросил Питер, решив пренебречь правилами приличия. О каких правилах здесь вообще может идти речь?

– Обсудим некоторые вопросы.

– Взаимоинтересные предложения? – ехидно усмехнулся Вуд.

– Именно так, – ничуть не смутился незнакомый африканец. – Знаете бар ресторана «Минотавр»? Приходите в девять.

– Ладно, – неожиданно решился Питер. – Как я вас узнаю?

– Не беспокойтесь, к вам подойдут, – и короткие гудки в телефонной трубке…

* * *

Ресторан «Минотавр», принадлежавший отелю «Крит», содержал грек Кассиориди. На широкой лужайке возвышалось многоэтажное здание, а перед ним, под тенью старых деревьев, стояли легкие плетеные столики и кресла, между ними ходили девушки-официантки в коротеньких белых хитонах, разнося напитки и легкие закуски. Кто не желал выпивать на воздухе, мог пройти в стилизованный под пещеру бар, где за длинной стойкой священнодействовал лысый ливанец, откликавшийся на кличку Сана. Миновав бар, посетитель спускался по широкой лестнице и попадал в ресторан – прохлада кондиционеров, полумрак, запутанные коридоры с нишами кабинетов, разноцветные занавеси из стекляруса, приглушенная музыка, танцующие полуобнаженные и совсем обнаженные девушки разных цветов кожи, а в глубине лабиринта стояло напичканное хитрой электроникой жутковатое чучело древнего чудовища – Минотавра, каждый час издававшее громкий рев, разевая огромную, усеянную зубами пасть.

Ровно в девять Вуд прошел через лужайку и вошел в бар. Заметив его, Сана приветливо кивнул и показал глазами на свободные табуреты у стойки. Питер осмотрелся.

Чуть слышно гудит вентиляция, вытягивая запах крепких сигар, мигают стилизованные под факелы светильники, разноцветными огнями вспыхивают блестки на стенах, мелькают картинки на экране большого телевизора. В углу расположилась компания негров, поодаль от них за столиком сидит чета пожилых европейцев. У входа устроились два крепких чернокожих молодца в легких полотняных костюмах и надвинутых на глаза соломенных широкополых шляпах, модных среди местных контрабандистов и темных дельцов.

«Уж не они ли назначили мне свидание?» – подумал Вуд, усаживаясь на высокий табурет.