Ключевая фигура

— Звони главврачу города, — без предисловий начал Шейнин, присаживаясь и покручивая на столе черепаховую пепельницу. — 37-й борт везет в Новоград палочку Коха. Или, не знаю, как она там называется.

— Палочка Коха вызывает туберкулез, — пояснила Алферова. — А возбудитель холеры — Vibrio cholerae.

— Латынь? — спросил Шейнин и усмехнулся. — Или ты сказала по-татарски? Тогда у нас именно такой случай. Зараженный, черт бы его побрал, сознался, что посещал в Казани больного холерой родственника. Зачем, спрашивается, разоткровенничался? Так можно на суд Линча нарваться прямо на борту.

— Ответственный товарищ, — резюмировала главный медик аэропорта, не торопясь снять трубку телефона. — Неудачный день? — посочувствовала она.

— Зачем спрашивать, если ты и так все знаешь и видишь?

«Пикируемся, как муж с женой», — с неудовольствием подумал Шейнин.

— Звони, звони, — поторопил он Алферову, — а я зайду в пресс-службу и к начальнику охраны.

* * *

Вениамин Корольков, не успев позавтракать дома, приканчивал нехитрую снедь на рабочем месте. Сегодня это был бутерброд с колбасой и солеными огурчиками плюс йогурт. Отхлебнув из бокала горячего чая, врач инфекционного отделения городской клинической больницы зевнул и прилег на кушетку.

Дверь в кабинет открыта, мимо снуют санитарки и медсестры, заглянул опоздавший, как всегда, на работу фельдшер Иван Самохин.

— Привет. Болеешь? — отпустил профессиональную шутку Самохин, застегивая халат и кивая кудрявой головой на пустой стаканчик из-под йогурта. — Внезапного сильного поноса белыми хлопьями не наблюдается?

— Спроси про резкое обезвоживание, — лениво отозвался Корольков.

Последнее время медики инфекционного отделения на себе почувствовали, что значит оказаться в гуще информационно-бдительной войны, объявленной эпидемиологам мнительными гражданами. То звонят насчет арбузов, на ценниках которых едва ли не написано: «Холера! Скидка оптовым покупателям», то вдруг, словами Ивана Самохина, из граждан сыплются белые заразные хлопья, то рвота после жиденького стула…

И на каждый звонок приходится оперативно реагировать, выезжать на место предполагаемого инфекционного очага. Причем некоторые удивляются, видя перед собой обычных врачей в зеленоватых халатах и марлевых повязках, а не дюжих терминаторов с огнеметами за спиной. Молодцы врачи! Инфекции не боятся. Зараза к заразе?..

Но работать стало не то что интересней, а динамичнее, что ли. Появилось действие, сходство с брандмейстерами. Правда, в руках не пожарный шланг, а клистирная трубка. И тем не менее. Зато по ложным вызовам эпидемиологи пожарников переплюнули. У «медноголовых» пятнадцать процентов, у «белых воротничков» — сто с небольшим.

Появилась возможность заезжать на санитарной машине на дачу — по очереди с водителем и санитаркой Людой Бурмистровой, у Самохина участка нет — и потихоньку возить в погреб картошку. Соседи по даче поначалу обалдели: «Что, прорвало?! Грунтовые воды?! Пить нельзя, а есть? Овощи и фрукты?» Эпидемиологи, конечно, припугнули, потом открылись. Однако Иван Самохин предложил окончательно запугать дачников и собрать брошенный урожай.

Но шутки шутками, а все это стало надоедать с каждым ложным звонком.

Со времени приема пищи прошло не больше получаса, и день, как всегда, начался с вызова — на этот раз в аэропорт Новоград.

— Казанский рейс, поехали, — распорядился Корольков, на ходу прочитав очередную сводку. По последним сведениям СЭС, в больницах Казани с подозрением на холерный вибрион лежат 247 человек. — Люда, разбуди водилу.

Людмила Бурмистрова зашла в подсобку и толкнула задремавшего на кушетке водителя.

— Начинается, — проворчал тот. — Идите, я догоню.

* * *

Эпидемиологи, одетые в светло-зеленые халаты, с саквояжами в руках вышли из боковой двери отделения. Три человека — двое мужчин и одна женщина. Но пока не видно водителя.

Мезенцев поднялся со скамейки и последовал за ними. Лишь когда позади него хлопнула дверь, ускорил шаг. На ходу оглянулся: его догонял мужчина лет сорока пяти, в клетчатой рубашке и мятых брюках, вид заспанный.

«Водитель», — определил Валентин. Хотя вчера за рулем санитарной «ГАЗели» он видел другого. Значит, работают посменно.

За несколько шагов до машины Мезенцев дал знать о себе.

— Здравствуйте, — не очень приветливо поздоровался он с врачами. — Я из службы безопасности аэропорта. Меня поторопили со сменой и попросили поторопить вас. Главному санитару города еще сорок минут назад звонили.

В душу Валентина вкралось сомнение: вдруг он, уверенный в непогрешимой точности разработанного плана, услышит другой ответ? Неужели все-таки совпадение и эта бригада медиков отправляется по другому адресу?

Но нет, только лишь недовольный взгляд старшего в бригаде развеял его сомнения. А чего стоил его ворчливый голос — симфония!

— Я не знаю, кто и когда звонил главврачу, а нам сообщили только что. Минуты не прошло. Собрались быстрее огнеборцев.

Вениамину Королькову недоставало разве что красноречивого взгляда на часы.