Ключевая фраза

«И сказал Господь Моисею: скажи Аарону: возьми жезл и простри руку твою на воды Египтян: на реки их, на потоки их, на озера их и на всякое вместилище вод их, – и превратятся в кровь, и будет кровь по всей земле Египетской и в деревянных, и в каменных сосудах. И сделали Моисей и Аарон, как повелел им Господь. И поднял Аарон жезл, и ударил по воде речной пред глазами фараона, и вся вода в реке превратилась в кровь, и рыба в реке вымерла, и река воссмердела, и Египтяне не могли пить воды из реки; и была кровь по всей земле Египетской».

– Аарон участвовал в казнях египетских… – Артем вернулся в кресло. – Я вас слушаю внимательно, Анатолий Федорович!

– Вы же помните происхождение слова «адвокат»? – Кони взялся за чашку с чаем.

– От латинского «advoco» – приглашать, – Артем говорил и одновременно старался сообразить, в каком направлении может пойти разговор. Он чувствовал, что сейчас узнает нечто важное.

– Именно так! Хорошо, что в вашем времени еще не забыли латынь, как произошло со Священным Писанием, – Кони улыбнулся. – Приглашенный… Тот, кто говорит и делает вместо и по поручению Доверителя. Представитель. Доверенное лицо. Как вы понимаете, доверенных лиц у Всевышнего было два, во всяком случае во времена Моисея…

– Если Моисей был косноязычен, как сказано в Писании, значит, о том, что он говорил с Богом, мы можем знать только со слов Аарона? – Артем был поражен простотой вывода.

– Не совсем так… Из Пятикнижия четыре книги были написаны самим Сущим, а только пятая – Моисеем. Трудно проверить, конечно, вопрос веры, сами понимаете… Почему Моисей был косноязычен, вы в курсе, надеюсь?

Артем отрицательно покачал головой.

Кони вздохнул и картинно закатил глаза к небу.

– Как Моисей оказался у фараона и стал его приемным сыном, вы в курсе – корзинка, Нил и так далее. Но то, что Моисей – еврей, секретом для фараона и его окружения не было. Моисей же был обрезан, этого не скроешь. Вот как еврею ему никто из фараоновских слуг верить не собирался. Особенно после того, как малыш потянул ручки к короне приемного отца… Сам царь египетский считал его невинным дитятей, но приближенные фараона так не думали. Вот они и подговорили его как-то проверить: если маленький Моисей так уж чист и невинен, то, играясь с золотыми монетками, которые, как положено ребенку, потащит в рот, так же он попробует на вкус даже горящий уголек. Дали Моисею монетки, которые он, безусловно, пытался укусить, а потом подсунули уголек. Моисей почувствовал жар и хотел оттолкнуть от себя опасное угощение, но ангел Господень отвел его руку – и Моисей обжег себе язык. Так что его «несловесность» связана не с душевным недугом, как полагают некоторые.

– Трудно Аарону было убедить народ, что его младший брат говорит с Богом, а не просто «слышит голоса», – предположил Артем.

– Трудно, конечно… Народ был хоть и темный, но смекалистый. Так что вы теперь понимаете, кто был Божьими устами, – Кони пожал плечами.

– Почему же об Аароне как бы замалчивается правда? – Артем говорил с придыханием, предвкушая, что именно сейчас ему откроется важная тайна, которая всегда была рядом, никогда не скрывалась, но Артем никогда не слышал о ней или не придавал значения.

– Я вам с удовольствием сейчас все расскажу, КОЛЛЕГА… Библия и ее последующие толкования действительно отводят Аарону второстепенную роль по сравнению с Моисеем. После построения скинии Аарон был помазан в первосвященники с тем, чтобы первосвященническое достоинство в его роду передавалось по наследству от отца к сыну по старшей линии. Все остальные прямые потомки должны были быть священниками. То есть он был первым первосвященником и основателем единственного законного рода еврейских священнослужителей – коэнов. Это все знают. Но обычно забывают, что Аарон был также верховным судьей Израиля. Фактически в его руках была сосредоточена вся власть.

Артем нахмурил брови, силясь вспомнить, что он все-таки мог слышать об Аароне, но кроме выражения «ааронов жезл», значения которого он никогда не знал, в памяти ничего не всплывало.

– Ааронов жезл, – робко произнес Артем.

– Ааронов жезл? – переспросил Кони.

– Нет, ну… это я так… А разве не сам Моисей был верховным судьей?