Ключевая фраза

Кони говорил таким прокурорским тоном, что Артем, даже будучи опытным адвокатом, повиновался, как карманник на допросе у матерого следователя, и рассказал все, что знал о своем нынешнем положении, начиная с колдуна в суде и заканчивая словами «Пульс нитевидный! Разряд!».

Кони слушал внимательно, поглаживая бороду, спускаясь к ней пальцами от гладко выбритых щек и, вероятно, получая от такого контраста особое удовольствие.

Когда Артем закончил, Кони, помолчав минуту, сказал:

– Артем Валерьевич… Вы позволите вас так называть? Или просто Артем?

Он хлопнул Артема по плечу и с каким-то особым пафосом произнес:

– Коллега! Пойдемте в дом. Разговор долгий, а на дворе скоро стемнеет.

Такое произношение простого слова «коллега» за всю адвокатскую карьеру Артем слышал два или три раза. Он попытался улыбнуться.

– Вы же верите в Бога? – спросил Кони, когда они расположились в уютной гостиной в больших мягких креслах.

– Верю, – ответил Артем, не задумываясь.

– В Христа? – уточнил Кони.

– В Отца, Сына и Святаго Духа, – улыбнувшись, ответил Каховский.

– Хорошо… – Кони подумал минуту и продолжил: – Вы хорошо знакомы со Священным Писанием? В частности, с Библией?

Артем заколебался с ответом. Он попытался вспомнить, читал ли он Библию хоть когда-то полностью или это были отдельные куски. Поразмыслив, Артем ответил:

– Не могу похвастаться, что я знаю Писание. Основные моменты, конечно, знаю: у нас, в нашем времени, снято много фильмов по мотивам библейских рассказов, написано много книг… Лично я помню хорошо Библию с иллюстрациями Доре, я как-то покупал. О древе познания, яблоке, конечно, в курсе, о создании Евы из ребра Адама, о чудесах Моисея, исходе из Египта – особенно…

– Вот-вот… о чудесах Моисея, – Кони сосредоточенно смотрел на Артема. – Что вы помните из этих рассказов о Моисее? Чуть поподробнее можете рассказать?

Артем рассказал о том, как новорожденный Моисей был спасен от смерти, грозящей всем еврейским детям по приказу фараона; как его мать спустила Моисея вниз по течению Нила в корзине и его приняла как сына дочь фараона; как затем выросший и сбежавший от наказания за преступление Моисей говорил с Богом из горящего кустарника и получил приказ вывести народ Израилев из Египта; как творил чудеса перед народом, как его посох обращался в змея; как Моисей разговоривал с фараоном и устроил десять казней Египта.

Артем в красках рассказывал, как падали с неба жабы, как налетала саранча, как плакал фараон, лишившись сына-первенца. Все эти библейские картины возникали в голове Артема из кино, и даже пару раз появлялся образ рисованного Моисея из детских мультфильмов.

Кони слушал, не перебивая. Когда Артем закончил, Кони сказал:

– Как и у нас, в ваше время личность Моисея затмевает все остальные. Точнее, не сама личность, а ее описание. Судя по всему, ваш век – это век синематографа: что видите, то и помните. Первоисточников не читаете.

Артем вынужден был согласиться:

– Да, в наше время «из всех искусств важнейшим является кино», как говорил наш с вами коллега – Владимир Ульянов, совершивший государственный переворот в России в 1917-м.

– Ульянов? Вы говорите про того революционера, скрывающегося сейчас в Швейцарии? – Кони наклонился к Артему. – Он устроил переворот? Расскажите мне немедленно!

– Анатолий Федорович! – Артем укоризненно покачал головой. – Ваша очередь говорить. Я вам обещаю рассказать все, что помню из истории. Но сейчас мне нужно понять, почему я тут оказался и что все это значит? Если ваш рассказ, конечно, сможет на эти вопросы ответить.

– Да, простите великодушно, голубчик, – Кони вновь откинулся на спинку кресла. – Вы правы… Итак! А давайте-ка я лучше обращусь к первоисточнику? Я на минутку, в кабинет.

Кони встал и вышел из гостиной. Через две минуты он вернулся, в руках у него была Библия в красивом кожаном переплете, явно подарочное издание.

Кони сел и начал листать книгу.

– Вот, коллега, я лучше прочту вам. Всегда хорошо обратиться к первоисточнику, будь то уложение о наказаниях или Священное Писание… Слушайте, я буду выборочно читать: