Ключи от Бездны

Вслед Хастреду, когда он углублялся в очередной проход, смотрели с уважением и долей зависти, хотя сам он не чувствовал, что направляется навстречу чему-то интересному. У каждого есть свой вполне естественный стопор, и вышибание его, как правило, ничем хорошим не кончается. С другой стороны, вряд ли там власть захватили полностью деградировавшие мутанты, а насколько там могут хумансы шокировать гоблина?...

Как выяснилось, могут вполне достаточно.

Пару стоек, за которыми помимо традиционных бутылей с разноцветными жидкостями можно было разглядеть курительницы, небольшие колбы с подозрительно сыпучими реактивами, груды пилюлек, кучки аморфных масс и, что было вовсе удивительно, россыпи металлических инструментов, Хастред миновал успешно и даже удержался от глупых вопросов, че это такое и зачем оно тут. Понятно, что раз тут — значит кому-то нужно, тебя дурака забыли проинформировать. А начнут отвечать, так ты тут так и залипнешь, начнешь записывать, потому что памяти нету веры. Так что занес мысленно в графу недопознанного и бодро проследовал дальше, протолкнулся под тяжелой портьерой и в некоем остолбенении уставился на высокое искусство разврата, воплощенное на обычном столе.

В драке, как известно всякому, есть определенный лимит того, сколько нападающих одновременно может навалиться на одного бедолагу, не рискуя богатырскими замахами нанести больше ущерба союзникам, чем жертве. Как правило, это порядка трех человек, может быть, четверо, если их движения хорошо скоординированы.

К даме, составляющей центр здешней композиции, ухитрились пристроиться семеро, и тыкали они в нее, как понимает взрослый и квалифицированный читатель, отнюдь не кулаками, а куда менее длинными конечностями. Хастред судорожно сглотнул, осознавая свою ничтожность как сочинителя, поскольку таких сцен не то что не выводил в своих новеллах, но и в уме как-то не догадывался сконструировать. В основном, пожалуй, потому, что слишком много дряблой и обвисшей мужской плоти, задействованной в представлении, могла бы напрочь отбить фантазию даже каменному голему — которым, как известно, плату фантазии изготавливают из бронзы и прикручивают толстыми шурупами. Участники оказались как на подбор неприглядны настолько, насколько вообще может быть непригляден сексуально активный антропоид. Женщину сей штамп тоже не миновал — была она несколько старше того возраста, когда эротические эксперименты понимаются как само собой разумеющееся... а может, просто сильно износилась и плохо за собой следила, что, увы, не редкость в плохих районах города. Заметив ее пустые отупелые глаза (когда один из участников сдвинул свою задницу, ранее загораживавшую обзор), Хастред внезапно ощутил помимо легкой тошноты также вполне здоровое беспокойство благочестивого обывателя. Уж не опоили ли бедняжку эти жирные олухи, дабы свершить над безответной грубое насилие?! Машинально отведя плащ от заткнутого за пояс клинка, гоблин бросил предостерегающий мрачный взор на двух крепких парней, видимо из местного персонала, подпиравших стенку в отдалении, и шагнул к скульптурной группе, которая своим неслаженным толканием и пиханием начинала напоминать ему создание гомункула в колбе.

- Если какой-то из вас... - начал Хастред задушевно тем вкрадчивым тоном, который не может не вывести к пассажу на тему «тому сейчас настанет категорический ай-яй-яй».

Пара дряблых гигантов большого секса шарахнулась в сторону, как показалось Хастреду, даже с облегчением. Ну, честно говоря, ему и самому бы понадобилась вся сила воли, чтобы в таком коллективе не оказаться оплошавшим. Одно дело, сами понимаете, сочинять про валькирий, свежих, тугих и благоуханных, и совсем другое — вот так в кругу противных жиробасов пристраиваться к давно потерявшей всякую форму полубезвольной тушке! Мужичок, случившийся под дамой в этот судьбоносный момент, тоже видимо всякий азарт утратил и рад был бы куда-нибудь укатиться, но сдвинуть партнершу не сумел и лишь воззрился на приближающегося вестника возмездия в немом ужасе.

Тусклые глаза женщины вяло попытались обозреть наступающего Хастреда по периметру, но поскольку случился он той еще шайбой, а ее продолжали занимать еще несколько участников забавы, более увлеченные или же более тугодумные, ограничилась тем, что уставилась ему в центр пуза. Где-то под взглядом, показалось мнительному гоблину, зачесалось или даже начало зудеть, словно знаменуя сопричастность этим веселым ребятам, на которых он мимоходом различил полдюжины лишаев и немало подозрительных высыпаний.

- Давай сюда, красавчик, - высипела спасаемая жертва, не дав Хастреду шанса развить свою мысль и тем, возможно, спася его от участи посмешища. - Обещали крепкие огурцы, а напихали только пррррогорклых сосисок!

- Договоришься у меня, стерва! - привзвизгнул максимально тыловой соискатель, обидчиво топорща сизые бакенбарды. - А ты чего уставился, рожа? Проваливай... или уж присоединяйся, уплочено!