Ключи от Бездны

- Вот была охота, - Хастред махнул рукой и вернул щит обратно на седло. - Он тут хозяин, а мы гости, уж вежеству-то я хорошо обучен. Так что с тарраской?

Кони снова прибавили шагу, и волк проводил их печальным голодным взглядом.

- Ну, открыл гзур портал, вышли мы в дикое пустынное место. Я еще спросил, не надо ли луков всяких взять, копий, рогатин — нет, отвечает он, на тарраску не так охотятся, я тебе все покажу. Портал открытый остается, идем по этой мрачной пустоши. Над головой клубятся страшные тучи, дуют злобные ветры — ну, чтоб ты понимал, неуютно. Прошли где-то лиги две, наконец Д'рюк говорит — вот тут хорошо, прямо здесь станем. Подходим к скале какой-то, он кивает — садись, ждать будем. Садимся, достаем трубки, забиваем, закуриваем. Сидим битый час. У меня мой табачок, от которого у аберраций фасеты слезятся, у него что-то такое национальное, с очень характерным сладким душком. Молчим, ждем... охотимся. И тут вдруг скала каааак встанет!

Хастред еле слышно захихикал.

- Ничего смешного, - урезонил его Чумп. - Встает эта чухня, выясняется что размером она с копошильский собор Всех Богов, шкура со всей очевидностью такой толщины, что и анараловым нынешним мечом не прорубишь, вся спина в шипах поболе моего роста, из каждого когтя можно по трону выточить. Я, естественно, обмираю, как бы, думаю, сквозь землю провалиться к своей, дружелюбной погоне, она-то по крайней мере к ножикам будет восприимчива. И тут встает этот Везде, подмигивает и как заорет этой гади в самую задницу: «Эй, ара, зассало, да?!».

Хастред поперхнулся своим хихиканьем.

- Ну, а дальше я узнал много интересного из мира скорости, - продолжил Чумп обстоятельно. - Тарраска сама по себе медленная, но такая, сука, большая, что все равно получается быстрая. Каждый шаг с целое ристалище. Гзуры размера нормального, но быстры до одури. А я при должной мотивации это все способен подмечать через плечо, совершенно не ощущая усталости. До портала добежал, по-моему, за пару вдохов, вспотеть не успел, гзура из виду потерял, тарраску тоже хотел, но не смог — очень уж, сволочь, громадная. Везде меня догоняет, я в портал, там моя погоня, я опять к тарраске, парни за мной, я вокруг них виража и обратно в наш план... тут он портал и закрыл, а погоня там осталась с этой верзиллой.

- Поохотились так поохотились, - признал Хастред благоговейно.

- Вроде того. Стоим, смотрим друг на друга, как два дурака, я вопрошаю — это что, и была охота? А он кепку заламывает и отвечает пафосно — слюшай, мол, охотятся чтоб душу отвести и сердце наполнить яркими красочными эмоциями! Я себе секир-башка сделаю, если скажешь, что не отвел и не наполнил. И да, предупреждая твой вопрос, он по-прежнему жив-здоров, приглашает теперь на рыбалку на какого-то Сларкретеля. Я почти уверен, что это какая-то невинная рыбешка типа окуня, но на всякий случай сказал — надо сперва друзей собрать, чтоб не мне одному все удовольствие.

Некоторое время Хастред молча переваривал услышанное, наконец завистливо буркнул:

- Веселая же у тебя была жизнь.

- Да обхохочешься, - саркастически признал Чумп. - Особенно если со стороны на нее смотреть, а не пытаться переживать внутри моей жалкой шкурки. Ну а у тебя чего случалось интересного?

Книжник призадумался.

- Варил квас, ходил на ладьях с гивингами, был признан почетным дварфом. Однажды изловил дынетраха, буквально с поличным, потом два часа выворачивало, а дыни есть по сию пору не могу.

- Ты победил, - объявил Чумп великодушно.

- Нет, - уныло отказался Хастред, которому по странному стечению генокода с воспитанием истина была дороже признания.

- Нет, - согласился Чумп. - Дынетрах — серьезная заявка, но слишком уж популистская.

Холмы-могильники надвигались медленно, но неотвратимо. Хастред отчаянно крутил головой в надежде, что кто-нибудь выскочит на них из чащи, но лес был столь же безучастен к их судьбе, сколь дремуч и недружелюбен. В какой-то момент показалось, что повисла нездоровая гнетущая тишина, но книжник быстро смекнул, что это просто смолкла канонада, все это время грохотавшая где-то на пределе слышимости. Там, очевидно, настал черед рукопашной, и книжник снова обзавидовался, потому что каждому свое — одному дикие и безумные приключения, другому холодная и самоутверждающая боевая ярость, а ты тут растрясаешь задницу посреди великого Нигде, и даже местным разбойникам не шибко интересен. Надо бы что-то со своей жизнью делать, либо переставать быть настолько уж, как Чумп выражается, флюгером, либо по крайней мере прекратить к этому относиться настолько болезненно. Не далее как неделю назад, клюя носом под тоненькие вывизги необъятной оперной примадонны, с мечтательной тоской вспоминал немудрящие, но полные спокойной радости походные будни. Заказывал — получил, изволь кушать и радоваться. А Чумпа в его марафоне экстравагантных приключений вообще мало кто догонит, да и догнав — поди переживи хоть одно.

- Сворачивай, - скомандовал сзади Чумп. - Вон налево, между холмами.

- Так там дороги нет.

- Вижу, что нет, но нам туда, так что давай аккуратненько.