Ключи от Петербурга. От Гумилева до Гребенщикова за тысячу шагов

Он пытался работать с Сергеем Курехиным. Принял участие во всех организованных им «Поп-механиках». Но Курехин не был рок-н-ролльщиком, да и над идеей вступить в Рок-клуб лишь громко смеялся. Некоторое время Гребенщиков пробовал приглядываться к первым ленинградским панкам – Свинье и его приятелям. Это тоже было бесперспективно: то, чем они занимались, никогда не выпустили бы ни на одну сцену страны.

Зато именно в панк-тусовке Гребенщиков отыскал-таки человека, который всего через несколько лет стал наконец знаменем всей русской рок-революции.

3

Первое время группа Виктора Цоя называлась «Гарин и Гиперболоиды». Сперва это было трио, потом дуэт, а под конец Цой и вовсе остался один: Гарин без Гиперболоидов.

До 1984 года группа являлась филиалом гребенщиковского «Аквариума». Их первый альбом целиком спродюсировал Гребенщиков, на первых концертах вместе с Цоем играли «аквариумовские» музыканты, да и досуг Виктор проводил тоже лишь в компании гуру. Гребенщикову хотелось видеть в группе Цоя типичный ритм-энд-блюз-бэнд – нечто вроде раннего «Аквариума». А вот сам Цой хотел совсем другого.

Он был человеком иного поколения. Когда Гребенщиков уже собрал свою группу, Цой только-только перешел во второй класс. Он вырос на другой музыке и играть хотел тоже другую. Несколько лет подряд он искал собственный саунд. Работал над тем, что станет фирменным «киношным» звучанием.

В тот момент вместе с женой Марьяной Цой снимал квартиру в северных районах Петербурга. Денег не было, перспектив тоже. Денег не было настолько, что иногда Виктору приходилось торговать портретами иностранных рок-звезд, которые он сам же и рисовал. Вообще-то бо́льшую часть жизни он считал себя не музыкантом, а именно художником. Рисовал он действительно неплохо и иногда дарил приятелям картины или сувениры собственного изготовления. Например, вырезанную из дерева пепельницу в виде ступни, каждый палец которой являлся крошечным пенисом.

В то время Гребенщикова очень интересовало направление древнекитайской философии, именуемое «Ветер и поток». Основная идея состояла в том, что адепты ежевечерне нажирались как скоты и мешали окружающим спокойно жить. Древнекитайские философы обычно угощали собутыльников, пуская чашечку с вином по волнам тихой реки. В квартире Цоя не было тихих рек. Гребенщиков приезжал к Виктору с Марьяной по пятницам и привозил с собой ящик сухого красного вина. Чтобы соблюсти китайский колорит, приятели пробовали пускать чашечку в ванной. Чашечка тонула. Вино проливалось. Вскоре Цой с Гребенщиковым махнули на колорит рукой.

Трудно сказать, хорошо ли разбирался в древнекитайской философии недоучившийся пэтэушник Цой. Но суть движения «Ветер и поток» он уловил точно.

Нарезаться им с Гребенщиковым удавалось не хуже китайских философов.

На тот момент Цою было чуть за двадцать. Он родился в семье учительницы физкультуры и инженера. Мама была русской, папа из казахских корейцев. Папа даже по-русски говорил плохо. Говорят, женат он был пять раз, причем три из них – на маме Виктора.

Цой не был общительным юношей. Он был необщительным. Подбородок вперед, непроницаемое лицо. Ты задаешь вопрос, а он молчит… и только после трехминутной паузы цедит в ответ одно единственное слово. В Петербурге редко хамят в транспорте и никогда не переходят с «вы» на «ты», но дело не в вежливости. Просто в моем городе не принято пускать людей дальше прихожей… принято проживать жизнь застегнутым до самого кадыка.

4

Борис Гребенщиков на тот момент официально числился ночным уборщиком в бане, располагавшейся на углу Некрасова и Чехова. А Цой только что выписался из психиатрической лечебницы, в которой «косил» от армии, и был оформлен кочегаром в котельной. Туда, в котельную, Гребенщиков как-то и привел к нему познакомиться только что приехавшую из США Джоанну Стингрей.

Девушка была из приличной семьи. Отчим Джоанны – известный калифорнийский адвокат. Газета «Лос-Анджелес таймс» упоминала его фамилию в рейтинге «Кому принадлежит реальная власть в Лос-Анджелесе». А мама в прошлом была актрисой и вместе с Мэрилин

Монро снялась в фильме «В джазе только девушки». Правда, в совсем маленькой роли.

В Ленинград Джоанна приехала вместе с сестрой Джуди-Энн. По-русски сестры не знали ни слова. Это не помешало им моментально войти в рок-клубовскую тусовку. Они болтались с концерта на концерт, пили алкоголь, пробовали петь, вместе с художниками бродили по мокрым петербургским крышам и снимали все происходящее дорогим фотоаппаратом.

Именно это знакомство изменило жизнь и самого Бориса Гребенщикова, и всех его близких приятелей. Сперва сестры на свои деньги купили в Штатах комплект хорошей аппаратуры. А потом Джоанна сгоняла в Калифорнию и договорилась издать музыку ленинградских приятелей на небольшом местном лейбле. В 1986 году состоялась презентация двойного альбома «Red Wave» – «Красная волна».