Ключик

— Тот самый Сеймас, по которому ты сохнешь столько лет? — сочувственно заглянула ей в глаза блондинка.

— Тот самый.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— Я уже давно смирилась с тем, что его не интересую. Своим я его никогда не считала, так почему должна вообще хоть как-то к этому относиться?

— А как, по-твоему, сам лейтенант относится к девчонке?

— Если учитывать, что он буквально трясется над ней во время заданий и тщательно игнорирует все остальное время, можно предположить, что он тоже не равнодушен.

— Но если так, то, может, тебе стоит довериться этому Сеймасу. Рассказать ему о нашем плане. Как думаешь, его прельстит идея получить свободу, да еще и желанную женщину в придачу?

— Я не могу сказать. Сейм военный до мозга костей. Он всегда следует приказам.

— Ну, знаешь, сильные чувства меняют нас до неузнаваемости.

— Откуда мне знать, есть ли эти самые чувства.

— Спроси.

— Нет, что ты. Он не из тех, кто расскажет, даже будь они на самом деле.

— Вы же, вроде как, близкие друзья и сослуживцы в течение стольких лет. Неужели это ничего не значит?

— Значит. И скорее всего он даже не выдаст меня, если я ему откроюсь. Но он никогда не скажет о своих чувствах. Нет. Только не СС.

— Ну, тогда, может, стоит начать с малого. Поведай ему о том, что для вас возможна другая жизнь, и, может, его и не придется просить и подталкивать? Если он сам захочет помогать нам, все может получиться даже лучше, чем мы планировали. И тебе не придется брать на себя грех и обманывать эту милую девочку, к которой ты так неожиданно привязалась.

— Хорошо. Я подумаю. Мне нужно возвращаться.

— До свидания, дорогая.

Пич стремительно пошла к выходу и не видела, как разительно изменилось лицо блондинки. Нежная улыбка обратилась злобным оскалом.

— Ненавижу вас — слабых и никчемных. Вечно пускаете слюни и слезы из-за каких-то эмоций и тупой порядочности. Ничего, скоро все изменится, — прошипела она вслед темнокожей девушке.

Она достала из сумочки дорогой телефон и провела по экрану пальцами, выбирая нужный номер.

— Нужно увидеться, — отрывисто бросила она собеседнику на том конце. — У меня для тебя кое-что есть. Да, и прихвати все, что у тебя есть на лейтенанта Сеймаса. Хочу знать, насколько он управляем.

* * *

Нынешнее утро для Эммы началось с привычного за эти годы еженедельного медосмотра. Она уже привыкла не обращать внимания на чужие руки, ощупывающие ее, на измерения, на многочисленные уколы. Единственное, что отличало сегодняшний день — это то, что в конце, после забора крови ей еще что-то ввели. Инъекция была довольно болезненной.

— Могу я спросить, что это, док? — поинтересовалась девушка у невозмутимого медбрата.

— Прошлый анализ показал падение уровня некоторых жизненно важных элементов у тебя в организме, — ответил он, не глядя в лицо.

— Почему?

— Может, ты недостаточно хорошо питаешься. А может, просто возросла нагрузка. Хотя и стресс тоже не нужно сбрасывать со счетов. В любом случае скоро все изменится, дорогая. Иди. На сегодня ты свободна. Но завтра у тебя опять инъекция в это же время.

Эмма послушно кивнула и, одевшись, пошла в свою комнату. Едва она подошла к двери, как из своего жилого отсека напротив стремительно вышел лейтенант.

— Привет, Джимми.

Нет, все же ей не показалось. Что-то разительно поменялось между ними. Скорее даже не что-то, а все. Сеймас даже здесь, на базе, в их выходной не смотрел сквозь нее, как раньше. Совсем наоборот. Его взгляд был буквально прикован к Эмме, будто ничего более важного или даже хоть сколько-то интересного вокруг не было. И его голос, и манера говорить с ней разительно отличались от прежних. Тогда, за редким исключением, казалось, что он делает над собой усилие, чтобы выдавить из себя пару слов, кроме сухих приказов и указаний. А сейчас ей вдруг стало казаться, что мужчине…нравится, что ли, общаться с ней. От этих мыслей Эмме стало жарко, и реально выступил пот, который она быстро вытерла рукавом.

— Добрый день, сэр, — как можно вежливей ответила она.

— Ты немного бледная. У тебя все нормально?

— Э-э-э. Да. Просто была у медиков и лишилась небольшого количества крови. Но я уже привыкла.

Мужчина нахмурился, помрачнел и бросил быстрый гневный взгляд в ту сторону, откуда она пришла. Но потом его лицо расслабилось, и на нем отразилось напряжение совсем другого рода. Вот только она не могла понять, какого именно. С минуту они так и стояли друг перед другом в пустом коридоре, и Эмма понимала, что просто сказать “Извините” и уйти сейчас совсем не вариант. Сеймас что-то явно хотел ей сказать.

— Сегодня у нас выходной, — наконец произнес мужчина. — У вас с Пич есть какие-то планы на сегодня?

— Да нет, вроде. Она вообще уехала куда-то еще рано утром. И вообще… мне кажется, что она на меня за что-то обижена, — Эмма не смогла скрыть грусть и растерянность в своем голосе. Пич стала неожиданно важным и даже дорогим человеком для нее, и странная отчужденность, что девушка ощутила между ними после последнего задания, по-настоящему задевала и ранила. Она не могла понять, чем могла обидеть свою первую и единственную подругу.