Клок-Данс

– Когда Дениза выписывается? – спросила миссис Минтон.

– Еще неизвестно, – сказала Уилла. – Может, через пару дней.

– Я, знаете, как раз стояла тут с собакой и все видела. То есть стрелка-то никто не приметил, но вот прямо на моих глазах бедняжка рухнула наземь и сказала: «Убили меня!»

– Ничего такого она не говорила, – возразила Шерил.

– Нет?

– Она вообще молчала. И даже не сразу поняла, что ее ранили.

– Вот ей-же-ей, она сказала: «Убили меня».

– Не сказала.

– Ну ладно, – вмешалась Уилла, – нам пора приниматься за готовку.

– На ужин у нас свиные отбивные, – похвасталась Шерил.

– Везет вам, – сказала миссис Минтон.

– А я испеку бисквиты. По компьютеру Питер нашел рецепт, и Уилла его переписала.

– Видал, Эрланд, какие милые люди? – спросила миссис Минтон.

На том все разошлись по своим домам.

Идея свиных отбивных исходила от Питера, еще утром приметившего на заднем дворе газовый гриль. Он считал себя непревзойденным мастером этого блюда.

– Чудесное предложение! – буквально пропела Уилла, обрадовавшись, что наконец-то муж проявил инициативу. Оказалось, Шерил никогда не пробовала свиные отбивные. Во всяком случае, этого не помнила, и Уилла добавила сей факт в копилку информации. У нее уже сложилось впечатление, что Дениза специализировалась на консервированных макаронах и рыбных палочках.

Пока Питер возился с грилем, Шерил занялась бисквитами, с уморительной сосредоточенностью собирая ингредиенты по списку. Через ее плечо Уилла заглянула в рецепт и предложила влить чуть больше молока, что позволило бы ложкой выкладывать тесто на противень, вместо того чтобы раскатывать и нарезать.

– А я люблю раскатывать и нарезать, – сказала Шерил, достав из ящика профессиональную мраморную скалку.

Уилла решила ей не мешать и стала прибирать за Питером. Он, свято веривший в свой маринад, все оставил на столешнице: незакупоренную бутылку уксуса, открытую пачку желтого сахарного песка, солонку…

– Я и подумать не мог, что в доме нет соли, – кипятился Питер. – Нет, я знал, что надо прикупить можжевеловых ягод, но чтоб еще и соль!

Столовое серебро (то есть ложки-вилки из нержавеющей стали) хранилось в ячейках ящика, щедро замусоренного хлебными крошками, всякими крупинками и засохшими листьями петрушки. Уиллу подмывало вытряхнуть содержимое ящика и отдраить его, но она боялась обидеть Денизу. Однако потом решила, что хозяйка попросту ничего не заметит, и взялась за дело. Тем временем Шерил энергично смешивала масло с мукой. Передник она не надела, и майка на ее выпиравшем животе припудрилась белым.

– Почему в такую жару Эрланд ходит в вязаной шапке? – спросила Уилла.

– Наверное, потому, что козел.

– Кто его родители?

– У него нет родителей. Только Сэр Джо.

– А кто он такой, Сэр Джо? – Уилле уже давно хотелось это выяснить.

– Он Эрланду… полубрат? Как это сказать, если люди женятся, а у них уже есть дети от прежних браков?

– Сводный брат.

– Ну вот. Родители отчего-то умерли, и Сэр Джо досталась эта обуза. У него мотоцикл, – добавила Шерил, в голосе ее слышалось обожание. – А вся его одежда из черной кожи, даже штаны.

– Кожаные штаны летом? Да, видно, у них это семейное.

На шутку девочка никак не откликнулась и, вывалив приготовленную массу на столешницу, взялась за скалку. Сэр Джо явно вызывал в ней совсем иные чувства, нежели его сводный брат.

Со двора в кухню вошел Питер.

– У вас есть ершик для гриля? – спросил он, брезгливо отирая руки.

– Где-то был, только не помню, куда мама его положила, – сказала Шерил.

– Там все в нагаре и паутине. Наверное, грилем уж сто лет не пользовались.

– Им занимался Шон, – объяснила Шерил. – Мама боится газа.

Питер насмешливо хмыкнул, но девочка оставила это без внимания, поскольку приступила к нарезке кружочков. Инструкция рекомендовала воспользоваться стаканом, однако Шерил достала из ящика специальный нож с фигурным лезвием.

– Надо же, как хорошо ты оснащена, – уважительно сказала Уилла.

– У меня еще есть разные формы и формочки.

– Скажите на милость!

– Я всегда прошу, чтобы на Рождество и день рождения мне дарили что-нибудь для выпечки.

Все еще надеясь отыскать ершик, Питер рылся в хламе под раковиной, но теперь обернулся и посмотрел на Шерил:

– Слушай, а у тебя друзья-то есть?

– Полно, – невозмутимо ответила девочка. – В школе.

– Нет, среди соседей?

– На Доркас-роуд – никого. А мои подруги Пэтти и Лори Дюмон с Бриско-роуд сейчас гостят у родственников. – Шерил выкладывала кружочки на противень – идеальными рядами, точно в полудюйме друг от друга. – На нашей улице одни взрослые, из детей только я и Эрланд. Но я не такой уж ребенок. Я гораздо взрослее, чем выгляжу.

– Это сейчас так кажется, – сказал Питер. – Погоди, скоро будешь думать иначе.

Но Уилла ее поняла. В детстве она тоже ощущала себя недоверчивым взрослым, заточенным в теле ребенка.

А вот теперь, как ни странно, ей все чаще казалось, что за ее постаревшим лицом прячется одиннадцатилетняя девочка, внимательно взирающая на мир.