Клоха (СИ)

- Да. Хорошо, - совсем уж мрачно соглашается соседка. - В Уткинском санатории...

- Санатории?

Опять молчание. Только какое-то шебуршание из зала (скорее всего, Муся признаки жизни подаёт).

- Я, наверно, пойду, - встаёт Ксюша. - Мне правда пора...

- Это существо он называл "грун", - вдруг говорит Гарифовна.

- Грун? - буквально подпрыгивает Ксюша. - А что он ещё говорил? А где он его видел? А...

- Больше я ничего не знаю, - произносит Гарифовна таким тоном, что ясно: если и знает, то точно не скажет. - Вот уж не пойму... - добавляет она, немного помолчав.

- Чего не поймёте?

- Чем оно тебя так заинтересовало.

- Я и сама не пойму, - говорит Ксюша (говорит чистую правду). - Может, потом... Потом поймётся! - И она направляется к выходу.

Проходя Мусю, конечно чешет её за ухом. Мусина голова кажется ей маленькой, неправильно маленькой!

- Муся, ты... мелкая!

- А я больших собак никогда не любила, - с какой-то даже гордостью объясняет соседка.

- Не любили?.. Ну и зря!

Прежде чем чуть ли не кубарем скатиться к себе на этаж, Ксюша выглянула в окно. Под подъездом стояла Лёнина мама с Яшкой в коляске. К ним во весь опор мчался Лёня (он был уже у гаражей). "Я же говорила: никто и не терялся!".

Ксюша толкнула дверь - на всякий случай, вдруг бабушка уже вернулась с этой "опохальной рапродажи" (с распродажи тканей, - а реклама обещала и "опахала")...

Нет, закрыто.

Ксюша отперла дверь и, кинув сумку прямо на обувь (сколько раз баба Ава говорила, что обувь от этого портится!), подскочила к клетке с Крысей.

Крыся встала на задние лапки и заинтересованно задвигала усиками.

- Ага-а! Кто-то хочет есть! - Ксюша зачерпнула из миски на журнальном столе маленьких белых сухариков. - На... Только щёки не набивай, ты же не хомяк... Не спеши, говорю. Когда торопишься, съедаешь больше, чем надо. Раздуваешься как шарик. Вот раздуешься как шар и... И будешь как та голова! Вот это голова так голова!..

Но Крыся не разделяла Ксюшиных восторгов, она отвернулась - и грызла, грызла, грызла...

Ксюша уселась в кресло и, зачерпнув ещё сухарей, тоже стала грызть...

Было совсем тихо, только и слышалось - хрум, хрум, хрум...

Ксюша встала и походила по залу. Снова села... Но не сиделось!

Нет, надо всё-таки пойти к Вике. Конечно, поздновато, прошёл не часик, а куда больше. Но, в конце концов, не наругают же её за опоздание. А день рождения - как раз то, что нужно. Ей страшно хотелось кому-нибудь рассказать - про картину, про голову. Откуда же ей было знать, что придётся, в основном, слушать!