Клоны не рождаются

Предположим, есть на свете всепробивающее пушечное ядро и непробиваемая стена. И вот встретились они на узкой дорожке — не разойтись, столкновение неизбежно.

Что будет?

Есть люди, которые отвечают нечто вроде «большой взрыв». Это кажется логичным, потому что взрыв — самая верная примета того, что что-то пошло не так. А если всепробивающее ядро и непробиваемая стена существуют в одной вселенной, то что-то точно не так.

Или мы просто неправильно понимаем всемогущество, как говорил некий Фома. А если бы понимали правильно, то парадоксов бы не было.

Никаких ядер, никаких стен, никаких встреч.

Думаю, если я спрошу об этом Крейга, он улыбнется, показав все свои зубы. Технически это будет оскал, но это единственная мимика, которая ему доступна, и он очень старается скопировать людскую улыбку, поэтому я в свою очередь стараюсь не обращать внимания на формальности.

Так вот, он улыбнется и ответит:

— Что за глупый вопрос? Конечно огромный, яркий, прекрасный, фееричный… скандал!

И, пожалуй, будет прав. Это кажется логичным.

Если что-то идет не так в шоу-бизнесе, то разражается скандал.

Глава 10. Стикс и Флегетон

После того, как я описала камеры на штативах, думаю, мне совершенно перестали доверять. Я же вроде как про будущее говорю, ну какие камеры на штативах, нужны хотя бы камеры на квадракоптерах или те замечательные футуристические камеры из «Черного зеркала» с их прямым подключением к мозгу и линзой в глазу.

Как хорошо бы было, если бы съемка больше не зависела от кривых дрожащих рук похмельных операторов, а монтаж бы делался сам собой и точно так, как ты это себе представляешь! Вот прямо в голове. И сразу готовый фильм. Сам себе режиссер, актер и бьютиблогер.

Ага, щаз.

Камеры на квадракоптерах все еще дороговаты, их не всегда удается использовать, скажем, в большой толпе. Более того, зачем заморачиваться с дистанционным управлением, когда можно обойтись штативом и оператором, а? и разве они не для панорамной съемки вообще? А уж камеры в линзах, считается, специально придуманы, чтобы доводить зрителя до морской болезни.

Дело в саккадах — непроизвольных быстрых движениях глазного яблока. Ты можешь быть ну очень обученным зрительным оператором, но любой яркий отвлекающий предмет в поле зрения — и твое глазное яблоко дернется, чтобы рассмотреть его получше. Вам только кажется, что у вас перед глазами одна и та же картинка. На самом деле ваши глаза все время в движении.

А у камеры нет такой классной компенсаторной системы в полтора (а то и больше) кило весом, как ваши мозги. И нечему превратить эту прыгающую дерганную картинку в удобоваримую.

Поэтому с держанием камеры гораздо лучше справляются прямые руки. А еще, конечно, с наведением и… что там еще операторы с камерами делают?

Я же не говорила, что это точно такие же камеры, как были в моем времени. Это настоящие монстры, список функций которых бесконечен. Разве что кофе не варят.

Но — все еще штативы и все еще объективы. И огромная куча кнопочек, ручечек и прочих рычажков, и еще есть части, которые крутятся и завинчиваются-отвинчиваются, и все это разбирается по желанию… Ну, знаете, все эти устройства для профессионалов такие сложные! По крайней мере, так у людей. Принципиально иные вещи не очень-то подходят под нашу анатомию.

Что поделать? Может, придумают что получше. Когда-нибудь.

Поэтому-то глаза избранным фонариком просветили, и по карманам похлопали, но не очень рьяно.

А потом нас провели к лифту. И мы вышли так высоко, что прямо под стеклянный купол. И, честно говоря, в тот момент, когда я вышла из лифта на обзорную площадку, мне стало не до Варуса.

Весь съемочный комплекс был прогрызен в скале. У хенцев, владельцев, за неимением лучшего слова, этого «здания», нет понятия этажей. Зато у них на планете есть уйма сплошных скал колоссального размера и более-менее правильной формы, и домашние зверюшки навроде огромной помеси червя с термитом, которые умеют прогрызать в этих скалах ходы. В тех скалах, которые хенцы проектируют для себя, существу другой расы заблудиться очень легко. Потому что на первый взгляд в этих коридорах нет ровным счетом никакой системы, червям позволяется кушать в любую сторону: благодаря природному чутью они все равно не доведут до обвала выгрызенной скалы.

У хенцев же в свою очередь очень развитое чувство местоположения. На своей планете чувствуют север, юг и даже количество метров над уровнем их шикарного лавового моря.

У всего есть свои минусы: очень мало хенцев может выйти в космос, потому что дезориентация в пространстве их чуть ли не в буквальном смысле убивает, по крайней мере, на психике сказывается весьма негативно. Но зато на собственной планете они заблудиться не могут.