Клопы (сборник)

Когда выходец из села Гори, в памяти которого ничего хорошего не связано с белизной – ни пороша, ни роща берез (фр. boulaie), ни русые косы, – который бросил в лицо России:

– Я не твой, снеговая уродина! —

любивший к тому же красных – произносит:

Поэт,как блядь рублевая.

Когда малоросс Брут молча бьет ее до тех пор, пока она не отбрасывает «на обе стороны белые нагие руки».

Но как мог выходец из нечерноземья додуматься до такого:

Все мы с одного ведь корабля,Только он потонет скоро, бля! – ?

Или всему виной Бодуэн де Куртенэ, в родной Бельгии которого белизна тоже народу не близка была и который поэтому в словаре Даля опустил блядь на одну панель с проституткой?

Блядь – проститутка… Словарь блатного жаргона – и тот объясняет блядь как женщину легкого поведения – ничего более! – причем специально оговаривает: не проститутка.

Да хоть бы и проститутка! И ею осудит нас Господь – речет Нон: «Что бо мните? Колико часов жена та в ложнице своей умедли, мыющися… да паче всех краснейша явиться очесем временных своих рачителей: мы же имуще Жениха безсмертнаго на небесех, на Негоже ангелы зрети желают, не печемся украсити окаянныя души нашея…»

Но как же блядь может быть проституткой? Ведь это беглянка, изменница; само слово «измена» теряет смысл без душевной близости перед этим. Так, как блядь, обидеть (нем. beleidigen) может лишь нем. beliebt, англ. beloved, русск. «лада» – невеста, жена, любовница говорящего.

В Штатах (вот разумное государство) давно поняли, что главная черта проститутки – флоридский загар. Тогда как блядь принципиально бледна, потому что живет ночью. Читаем у Гоголя:

«Мелькала спина и нога, выпуклая, упругая, вся созданная из блеска и трепета… она опрокинулась на спину, и облачные перси ее… просвечивали пред солнцем по краям своей белой, эластически-нежной окружности».

«Как пена, грудь ее бела», – писал Пушкин.

«…И все тело нежнее,

Чище, свежей и блистательней сделалось кости

слоновой», – писал Жуковский.

Светлана – не помню фамилии – лучше всех (из Ярославля), которая на небе – О, Господи! Что с моей памятью – не может, в самом деле, как снег, летит и пасть не может, – (но не космонавт!) писала:

Чернил чернее полночь.

У зеркала я, белая вся —Листа белей. Как сволочьПьяна. Ого, что делается!

Сам Даль не касался бляди, вероятно, из опасения обжечься. Он даже к «блуду» отнесся весьма осторожно:

«Слово это, со всеми производными своими, заключает в себе двоякий смысл: народный: уклонение от прямого пути, в прямом и переносном смысле; церковный или книжный, относясь собственно к незаконному, безбрачному сожитию, любодейству».

Немцу «блядь», несомненно, напомнила бы нем. blond – светловолосый, Blösse – бледность; тем более что белый цвет в Германии – атрибут духовного благородства (вспомним эдельвейс, Одетту, танец маленьких лебедей).

А у Ожегова значение «блуда» уже одно: «половое распутство». Да как же вот так сразу!

Ведь мы будто ночью в чаще – темно, хоть глаз выколи, и вот что-то сверкнуло – где – за правым плечом, где добрый ангел? за левым, где злой? А может, сверху – ангел смотрит в глазок и записывает в книгу? А может, одноглазые малютки – блудячие огоньки – хотят завести нас в болото? А может, искры костра гаснут в тумане? Ожегов сломя голову (нем. blenden) пошел напрямик, как фр. bélier – баран (таран), русск. балда (кувалда) и, ударившись головой, принял нем. Blitz – вспышку в мозгу за bluettes – искомые искорки. Вы, может, скажете, что я излагаю сумбурно – но так, как Ожегов, тоже нельзя.

Это единственное, что я знаю, что так нельзя; я не знаю, как надо, – может, надо англ. blunder – двигаться ощупью или вприкос (фр. obliquement), наклонив набок голову, как Ерофеев – не вижу, куда, – может, по направлению к Свану, может, к Одетте; а может, не надо никуда идти, а надо постоять и подумать.

Главное, ведь так все шло хорошо: bala из санскрита – девочка, дитя, ребенок, откуда же могла взяться грязь, как, с чего началось падение, с какого конца подступиться, в самом деле, граждане ареопагиты! Я ничего не понимаю.

2.

« – И если бы даже, – продолжал дядя Тоби (не отводя глаз от худо пригнанных изразцов), – я размышлял целый месяц, все равно бы не мог ничего придумать.

– В таком случае, братец Тоби, – отвечал отец, – я вам скажу».

Л. Стерн

«Блядь» употребляется неправильно потому, что употребляют ее не гении. Гении же не употребляют вовсе. Вот в чем беда этого слова.