Клото. Жребий брошен

— Да! Но не за счет умения одеваться! Чтобы королева присвоила этот титул, нужно как минимум что-то сделать для страны! Сэром могут сделать, например, за выдающиеся заслуги в искусстве, как Элтона, или за благотворительную деятельность.

Женя сидела на кровати рядом с костюмами и платьями, купленными ей Оливье, и думала о том, как настойчиво возвращаются к ней странички из ее прошлого — далекого и недавнего, как они заново перечитываются, наполняясь неожиданным смыслом… Интересно, что ЭТОТ человек подразумевает под понятием «леди»? После разговора с Яном она задумалась: что же такое настоящая леди? И поняла, как только вспомнила принцессу Диану.

Леди Ди — женщина, которая в глазах англичан была леди не столько благодаря своему замужеству, сколько вопреки ему. Сдержанность и такт — вот что отличало принцессу Диану. И редкое для женщины умение значительно промолчать. Казалось бы, как это просто, и как на самом деле нелегко промолчать! Вовремя сдержаться, остановиться, не поддаться нахлынувшим эмоциям. Не давать с ходу отрицательных оценок, не сорваться в обвинения, перевести негатив в плоскость иронии. Молчать, даже если тебе что-то очень не нравится. Как это вежливое молчание все меняет…

— Да, — сказала она себе, — вот у меня и появился уникальный шанс проявить чудеса сдержанности. Придется промолчать. Правда, титул леди мне за это никто не присвоит.

* * *

Женя просидела в каюте часа два. После чего все-таки пришлось выйти: Оливье постучал в запертую дверь и недовольно сказал, что ждет ее к ужину через пять минут. Она быстро выбрала из своего нового гардероба максимально закрытое платье и прошла на камбуз, где ее снова ждал ужин при свечах…

Ели молча. Женя была не в состоянии выдавить хоть слово, а Оливье вел себя так, будто за столом он вообще один.

— Благодарю вас за прекрасный ужин, — наконец нарушила молчание Женя. — Все было очень вкусно.

Он кивнул головой, вытер губы салфеткой и встал из-за стола. Женя тоже поднялась.

— Пойдем, — скомандовал он.

Женя послушно пошла за ним.

Они прошли в главный салон. Дескампс включил мягкий свет, музыку.

— Давайте потанцуем? — обратился он к Жене, сиротливо стоящей посреди каюты, и, не дожидаясь ответа, подошел и положил руки на ее талию.

Жене не оставалось ничего другого, как положить руки ему на плечи. Оливье сделал пару неловких па, а точнее, просто немного потоптался на месте и вдруг крепко обхватил ее, прижался к ней всем телом. Женя еле сдерживалась, чтобы не начать вырываться. И он поцеловал ее в губы. Мокрый, детский поцелуй… Женя не смогла ответить на него. Она вообще ничего не могла — ни пошевелиться, ни сказать, ни даже заплакать. Она просто стояла…

Не дождавшись ответа на поцелуй, Дескампс отпустил ее и устало присел на диван, низко опустив голову. Она подошла и села рядом с ним.

— Прости, но я еще не готова…

Он откинулся на диван и уставился в потолок. В его глазах Женя с ужасом увидела самые настоящие слезы.

— Просто посиди со мной, — попросил он тихо.

Женя села рядом и держала Оливье за руку до тех пор, пока он не уснул.

* * *

Совершенно вымотанная морально и физически, Женя прошла в кабинет. Она схватила диванную подушку — крайнюю справа, — нырнула под обшивку и… По спине поползла ледяная струйка пота: телефона не было. Трясущимися руками Женя взяла следующую подушку и вздохнула с облегчением: вот он… Но она же не могла ошибиться! Получается, Дескампс менял подушки местами? Зачем? Просто так или что-то искал? Будем надеяться, что просто так, но как же страшно…

«Привет», — набрала она сообщение.

На этот раз Алекс ответил не сразу:

«Женя, как ты?»

Она горько усмехнулась. Как ответить на этот вопрос? Жаловаться? Глупо. Делать вид, что все в порядке? Не хочу. Она не стала отвечать и сама задала вопрос:

«Где мы находимся?» — спросила она.

«Недалеко от Ливии. Как он с тобой обращается?»

И на этот вопрос Женя не ответила. Как тут ответишь, когда этому и названия-то нет… Пока она думала, вслед прилетело еще одно сообщение:

«Женя, прости меня, прости, если можешь!»

«Все нормально», — ответила она. Хотела было добавить «ты не виноват», но не стала этого делать. Потому что Алекс был виноват. Даже не в том, что она здесь, а в том, что испугался собственных чувств.

Сейчас, когда Женя была так далеко от остального мира, фактически находилась на необитаемом острове, наедине с преступником и сумасшедшим, многое ей виделось по-другому.

«Ноут видела. Пока не представляю, как можно узнать пароль».

«Забудь про пароль, забудь про все! Постарайся сделать так, чтобы он куда-то причалил. Скажись больной. Мы сразу тебя вытащим».

«Хорошо, попробую».

«Клянусь, я вытащу тебя оттуда».

Женя не ответила. Солнце уже погружалось в море — прожит еще один день на лодке, впереди — еще одна ночь. Сколько проспит этот человек сегодня? Поведет ли он яхту еще куда-нибудь? Как направить его к берегу? Ведь он слышит только то, что хочет слышать.

Она вспомнила, как Дескампс стучал наперстком по клавиатуре, хищно глядя в монитор. Потом повертела в руках телефон — может, написать Алексу еще что-нибудь? Нет, не хочу…