Друзья испили чаю, поболтали ни о чём и обо всём, скоротали время перед разлукой. Друзья. Звучит не плохо, но от этого Фёкле не легче. Снимая в ванной макияж, вместе с тушью она в раковину роняла печаль. В груди что-то щемило, губы напряглись, а глаза пощипывало. Однако много времени на сентиментальность позволить себе не могла. Может быть, она и поплачет в подушку, где-нибудь в двухстах километрах отсюда, но не сейчас, когда клоунада закончена, а главные герои разъезжаются. Актёры покинули сцену, но и за кулисами надо продолжать играть. Играть уже для самой себя, для своего душевного равновесия.
Крашеные в шоколад волосы собраны в высокий хвост, оливковые глаза свободны от линз. Любимые очки и удобная одежда, та самая в которой она приехала в этот хороший город, город в котором разыгралась её персональная драма.
— Если что случится, сразу звони! — наставительно внушал Денис.
— Да-да, директор. Обещаю звонить только в горе, а в радости? — Бумажка широко улыбалась. Глаза сияли и не плескалась в них та грусть, с которой она приехала.
Евдоким, как всегда, безэмоционально ответил:
— И в радости, разумеется, будем рады твоим весточкам. Прошу прощения за тавтологию. —
Марго улыбнулась, что для её холодного величия явление редкое. Потрепала бывшего менеджера по голове.
— Удачи тебе.
Фёкла кивнула говоря:
— И тебе.
Тихо колёсами шурша, подплыло к воротам такси. Денис накинулся на Бумажку с объятиями. Девушка похлопала того по спине успокаивая.
Напряжение покинуло черты лица креативщика, улыбнувшись, произнёс:
— Спасибо за всё! Так держать. Счастливого пути тебе и удачи по жизни. Ты хорошая девушка, хоть и бываешь иногда душной, слишком правильной. Надеюсь, муж тебе достанется подстать — надёжный и верный. Только не возвращайся к тому неприятному типу. Обещаешь?
Бумажка пристально посмотрела на Дениса, ответила серьёзным тоном:
— Обещаю.
Розовый чемодан загрузили в багажник. Трудяжке открыли заднюю дверцу такси.
На прощание Евдоким и Марго обняли бывшую коллегу.
Дверца захлопнулась. Машина тронулась. Директора стояли плечом к плечу, провожая машину взглядом. Денис махал рукой на прощание.
Машина удалялась, спеша к железнодорожному вокзалу. За первым поворотом силуэты комедиантов скрылись за зеленью обочин. Как гвоздём по стеклу, душу героини полоснуло сожаление. Эта сумасшедшая пора дала ей многое: толчок и средства чтобы начать жить, а не существовать. Но вместе с тем забрала у неё треплющее сердце чувство — первую любовь. Хотя любовь это сильно сказано, скорее влюблённость. Как бы там ни было, героиня покидала этот город уже другим человеком: изменилась и начинка, и фантик.
Чух-чух. Чух-чух, поезд трясётся, поезд спешит, набирая скорость. Вагончики один за другим тонут в лучах красного заката. Местами плохо вымытые окна тускло пропускают яркие, огненные цвета отходящего ко сну солнца.
Сначала Фёкла наслаждалась видом из окна купе. Тряска вытряхивала все ненужные копошащиеся внутри сердца невысказанные слова. А потом героиню укачало. Бывший менеджер стояла с зажатым рукой ртом у туалета, ждала, когда санитарная зона закончится и проводница откроет дверь. Девушка в униформе местного ж/д хоть и сочувствовала молодой особе, помочь ничем не могла, потому что правила есть правила. Зато потом, когда Бумажка, с бледным лицом, спустя час освободила кабинку туалета, проводница любезно протянула ей две картонные коробочки со словами: «Это за счёт заведения».
Трудяжка недоумённо осмотрела тесты на беременность, но дар приняла. Немного погодя, испив ночного чаю, либо сон ни в какие щели не лез, пошла-таки использовать подарок по назначению. Мало ли… чем судьба не шутит…
Крик «Что-о-о-о-о-о!!!» огласил весь вагон. Перепуганная проводница поспешила к кабинке туалета, но её помощь девушке не понадобится. В том возгласе не было страха, там слышалась капля радости, удивления и уверенности. Уверенности в дальнейшем, безоговорочном счастье.
Чух-чух. Чух-чух, несётся поезд в рассвет.
Эпилог и оно же Послесловие