Клуб избранных

Вечером в номере, пересчитывая щедрые «чаевые», Евдокия задумчиво произнесла:

– А ведь не растопила я сердце господина Аверина! Песни мои ему понравились, и да меня он взглядом раздевал, но головы не терял. Я таких отношу к категории опасных мужчин: никогда не знаешь, что у них на уме.

Я в ответ промолчал, но на сердце у меня было тяжело. Может, зря я связался с Авериным? Может, надо было устроить всё как-то иначе? В конце концов, этот бандит в моей игре всего лишь проходная пешка! Не слишком ли много времени и сил я трачу на него?

– Не бери в голову! – попыталась успокоить меня Евдокия, заметив мой понурый вид. – Отыграем недельку, а там будет видно. Сейчас давай ложиться спать.

У меня был большой соблазн расценить последнюю фразу, как предложение остаться на ночь, но я не до конца был уверен в успехе, а получать гитарой по голове что-то не хотелось.

Утром мне в номер позвонил мужчина и предложил купить акции Кандагарского горно-обогатительного комбината. Это была условная фраза. Через полчаса я гулял со связным в запущенном местном парке. Как я и предполагал, Центр интересовали дальнейшие политические перспективы развития Тарской республики.

– Аналитики дают не очень хороший прогноз: в республике разгораются криминальные войны за обладание нефтяным холдингом. Тот, кто будет владеть тарской нефтью, наверняка усадит своего человека в кресло президента республики, – будничным голосом рассуждал связной. – Кроме того, в призовую гонку включились местные националисты, имеющие тесные контакты с ваххабитами, а также небезызвестный господин Березуцкий, находящийся в данный момент в «политической ссылке» в Лондоне. Настораживает откровенно пассивная позиция Москвы. Её кандидат на предстоящие президентские выборы господин Воронцов – политический труп. Это откровенный блеф, за него не будут голосовать даже коммунисты. Создаётся ощущение, что Кремль готов договариваться хоть с чёртом, если у того в руках будут символы президентской власти. При подобном политическом попустительстве, гражданская война может стать реальностью! Мусульманские экстремисты не отказались от идеи создания на территории России мусульманского государства. После Чечни они будут действовать тоньше, но настойчивее, и я бы сказал, коварнее. Ваша задача – помешать осуществлению этих планов. Постарайтесь найти в республике политически здравомыслящих людей, возможно, из окружения прежнего президента.

В конце встречи связной передал мне канал экстренной связи и, пожимая руку на прощанье, сказал:

– Положение наше хуже губернаторского: Москва решила принудить ЗГС к открытому сотрудничеству, так что на помощь ФСБ можно не рассчитывать!

Глава 4

В разгар рабочего дня хорошенькая секретарша доложила Коху, что «…вертолётная площадка Тарского нефтеперерабатывающего завода расчищена, и если он пожелает, то вылет состоится в удобное для него время». Это была информация, которую Кох давно ждал. В переводе на русский устный эта фраза означала, что старая «крыша» устранена, и завод находится под его полным контролем. Кох понимал, что «проглотить» весь нефтяной холдинг разом он не в состоянии, поэтому решил прибирать его к рукам по частям. Самое трудное в этой задаче было не просто поставить своих людей на ключевые посты, самое трудное удержать всё богатство в своих руках, так как война за обладание тарской нефтью в одночасье не прекратится: уж слишком заманчивый призовой фонд.

Кох придвинул к себе несколько печатных листов – это была аналитическая справка, которую начальник службы безопасности, старый чекист Богданович, представлял ему ежемесячно. Пробежав глазами текст, Кох маркером выделил два абзаца, где говорилось об активизации местных националистов при поддержке мусульман-ваххабитов и отсутствии какой-либо реакции на происходящие в республики события со стороны федерального центра. Генрих Вольфович нажал кнопку переговорного устройства, и, не отрываясь от справки, произнёс три слова:

– Богдановича ко мне.

Богданович появился быстро, словно находился в приёмной и ждал приглашения. Высокий и худощавый Богданович имел вид человека, страдающего хронической язвой, только глаза выдавали в нём холодный и расчётливый ум профессионала. Тридцатилетняя служба в КГБ на различных командно-оперативных должностях была хорошей рекомендацией, поэтому Кох взял его на работу без долгих раздумий, и не ошибся.