Клуб избранных

Помощник понимающе кивнул и беззвучно выскользнул за дверь.

В кабинет директора ФСБ торопливо вошёл секретарь и передал срочное сообщение. Павел Станиславович быстро пробежал глазами текст. Президент приглашал его в 21 час в загородную резиденцию.

– Машину и сопровождение готовить на восемь тридцать? – уточнил секретарь. Ромодановский молча кивнул. Был он медлителен и немногословен. Природа наградила его грузным телом и острым умом. Обладая превосходной памятью, Ромодановский держал в уме массу информации, которой умело пользовался. Никто лучше Ромодановского не мог быстро проанализировать ситуацию и увидеть причинно-следственную связь с абсолютно далёкой от данного события области. Ромодановский даже в повседневной деятельности постоянно просчитывал ситуацию на несколько ходов вперёд. На должность Директора Ромодановского назначил ещё предшественник Харьковского, а оперативному чутью предшественника Захар Маркович доверял. Поэтому Павел Станиславович и вошёл в число тех немногих счастливчиков, которые остались на ключевых постах после инаугурации нового Президента.

Как и все крупные люди, Ромодановский обожал плотно поесть. Из напитков Павел Станиславович предпочитал самогон двойной перегонки. Вообще-то напиток, который ему готовил один из многочисленных поваров, самогоном назвать было нельзя. Скорее это было виски домашнего приготовления. После двойной перегонки и тройной очистки от сивушных масел, запах которых Павел Станиславович не любил, данный напиток около двух недель настаивался на мелкоизмельчённом женьшеневом корне, после чего вновь подвергался очистке. Далее в настойку добавлялась строго определённая порция свежей клюквы, и её оставляли настаиваться в темноте ещё две недели. После того, как напиток становился вязким и приобретал рубиновый оттенок, его вновь фильтровали, добавляли немного корицы, чуток шафрана и ещё чего-то такого, о чём знал только повар да Ромодановский. После чего напиток разливали по глиняным бутылкам и давали отстояться ещё месяц. Ромодановский очень гордился своей «клюковкой» и запретил выдавать рецепт её приготовления.

Резиденция Президента, Чистые Криницы, находилась в ближнем Подмосковье. Поездка от Дома на Лубянке до Чистых Криниц занимала ровно двадцать пять минут, поэтому Ромодановский прибыл за пять минут до назначенного времени. Его ждали, поэтому сразу провели в летнюю столовую.

Президент встретил его радушно. Ромодановский улыбался в ответ, но оставался настороже. Ему не нравились спонтанные приглашения на ужин к начальству. Позднее время, уединённость – всё говорило о том, что на десерт хлебосольный хозяин приготовил сюрприз, а Ромодановский не любил сюрпризов.

– Я к Вам, Захар Маркович, не с пустыми руками, так сказать, по русскому обычаю… – прогудел Ромодановский, кивнув на стоящего сзади помощника, в руках которого, заботливо укутанная белоснежной салфеткой, покоилась пузатая глиняная бутылка, украшенная сложным орнаментом и запечатанная сургучом.

– Неужели та самая знаменитая «клюковка»? Слыхал, слыхал про Ваш чудо-напиток. Она сегодня, как никогда, к месту: у меня день русской кухни.

Деревянный стол в увитом плющом небольшом павильоне был накрыт ослепительно белой скатертью, на которой, радуя глаз изысканной сервировкой и разнообразной цветовой гаммой, размещались многочисленные блюда. По центру стола, распространяя умопомрачительный запах, громоздилась укрытая накрахмаленной салфеткой свежеиспечённая кулебяка. Рядом возвышалась горка пирожков с зайчатиной, требухой и тетеревиным мясом. Три небольшие белые фарфоровые супницы, украшенные золотистым орнаментом, были до краёв наполнены варениками с творогом, тутовником и вишней.

Ромодановский отметил, что за столом были только исконно русские блюда: никаких каперсов, оливок, устриц и прочей заморской закуски не наблюдалось. Так, рядом с блюдом, на котором, укрывшись веточками укропа и привольно раскинув крупные клешни, краснели варёные раки, соседствовал салат из редьки, укропа, зелёного лука и щавеля, заправленный подсолнечным маслом, от которого аппетитно пахло семечками. Русские блины с чёрной икрой, свёрнутые в аккуратные трубочки и политые растопленным маслом, манили запахом и золотистым цветом. На горячее была подана нашпигованная кабаньим салом и тушённая с зеленью лосятина. Повар-кудесник сознательно не использовал чеснок, чтобы не перебить аромат мяса, а употребил только ему ведомые корешки и травки.

Ромадановский склонился над блюдом и шумно втянул носом воздух. Павел Станиславович считал себя отменным кулинаром, и в свободное от службы время любил на даче блеснуть перед многочисленной роднёй и знакомыми приготовлением шашлыков по своему особому рецепту, но предложенное блюдо превзошло все его ожидания. На мгновение ему показалось, что он ощутил насыщенный ароматами молодых трав лесной воздух, в который гармонично вплетались флюиды жаренного на углях мяса и пряный запах опавшей листвы.

– Да уж…! – только и смог сказать гость.