Клуб избранных

На горизонте маячил знаменитый Казань-градский нефтеперерабатывающий завод имени Серго Орджоникидзе. С химией у Аскольда были нелады, и что такое крекинг, он не знал, зато умел хорошо считать деньги, даже в уме. Особенно ему нравились шестизначные числа, а именно на такую сумму с шестью нулями могла рассчитывать аскольдовская «крыша». Магия чисел была так велика, что Аскольд, не дожидаясь предварительной обработки руководящего звена завода, сам отправился на приём к директору.

Не хотел Аскольд крови, в этот раз не хотел, но директор не стал его слушать и посоветовал все вопросы решать с его заместителем по безопасности. В замах у директора ходил Иннокентий. Когда-то Иннокентий был таким же бригадиром, как и Аскольд, только был опытней и завод под себя подмял годом раньше.

С Иннокентием нормального разговора не получилось. Старый лис сразу понял, зачем явился Аскольд, поэтому беседа протекала в слащаво-мармеладном тоне, от которого Аскольда тошнило.

– Здравствуй, Аскольдик. Каким ветром в наши палестины? – улыбаясь, начал Иннокентий.

– Привет Кеша! Говоришь, каким ветром? Так попутным, Кеша, попутным.

– Зря ты, Аскольдик, забрёл на чужую территорию! Не по понятиям это.

– Как знать, Кеша, как знать! Сегодня чужая земля, а завтра, глядишь…

– Насчёт завтра даже не думай! Посмотри на себя: где ты и где завтра.

– Значит, не договорились?

– Не о чём мне с тобой договариваться! – серьёзным тоном закончил Иннокентий и вызвал охрану, которая вежливо проводили Аскольда до дверей.

– Заходите! – издевательским тоном попрощался Иннокентий.

– Обязательно зайду! – в тон ему ответил Аскольд. – На днях непременно зайду. Ждите!

Ждать пришлось недолго. Через пару дней, вечером, Аскольд вместе со своими бойцами зашёл в кафе «Вечернее», которое являлось штаб-квартирой Кешиной бригады. Натянув на лица маски модного покроя «а-ля ОМОН», аскольдовцы выгнали из кафе всю обслугу, включая официанток, и заперли все двери. Запасной выход просто завалили пустыми деревянными ящиками. Иннокентий в это время, ни о чём не подозревая, вместе с единомышленниками (мысль была одна на всех – как бы чего урвать на халяву) сидел в банкетном зале в ожидании горячего.

– Поди, заждался болезный! – глядя на Иннокентия через окно выдачи заказов, притворно сокрушался Аскольд. – Выдайте, ребята, ему погорячее!

И ребята выдали: в банкетный зал полетели бутылки с бензином. Одна из них разбилась возле бригадирских ног, окатив резко пахнущей жидкостью его брюки и туфли.

«Это что за «беспредел»[39]?» – удивился про себя Иннокентий, но додумать мысль не успел, так как в следующее мгновение по глазам резанула ослепительно яркая вспышка. Это была «Заря» – световая граната, которую Аскольд по доброте душевной щедро добавил к бутылкам с бензином.

Помещение было старое, сложенное ещё до исторического материализма из хорошо высушенных морозом брёвен, поэтому сгорело быстро, до приезда пожарного расчёта.

– Да, погорел Кеша, как есть погорел, в полном смысле этого слова! – каламбурил Аскольд, не спеша покуривая и глядя на пожар из окна своей машины.

Утром Аскольд вновь явился к директору нефтеперерабатывающего завода. По пути к директорскому кабинету Аскольд отметил, что охранники бродили понурые и исполняли свои обязанности без прежнего рвения.

– Я слышал, у Вас несчастье – Иннокентий умер. Сочувствую, – скорбным тоном начал Аскольд, хотя у самого в глазах сочувствия не было ни капли. – Вот она какая – жизнь! Вот так живёшь, живёшь, а потом бац…

– Вторая смена! – перебил его директор.

– Какая вторая смена? – не понял Аскольд.

– Никакая! Всё, проехали. Хочу предложить Вам должность заместителя по безопасности. Как Вы на это смотрите?

– Даже не знаю, мне надо подумать, – закочевряжился Аскольд. – Но думаю, что соглашусь, уж больно предложение заманчивое.

Директор был старый и опытный руководитель. В период дикого российского капитализма его завод сменил не одну «крышу», поэтому процесс передачи власти от одного бандита к другому был ему не в новинку.

– Да уж соглашайтесь! А то мы без Вас, как без рук! – горько пошутил директор и достал из сейфа бутылку коньяка. – Помянем Иннокентия, вечная ему память! – и они выпили, не чокаясь.

На следующий день Аскольд в новом кабинете сменил всю мебель, а потом решил не мелочиться и поменял всю охрану завода.

«Так спокойнее!» решил про себя Аскольд, разглядывая дорогие обои, сквозь сложный узор которых зримо проступали милые сердцу шесть нолей.

В ознаменование новой должности Аскольд приобрёл дорогое кашемировое пальто горчичного цвета, чтобы было в чём выйти перед людьми, и золотой «паркер».

– Ну не шариковой же ручкой документы подписывать. – пояснил он удивлённой братве. – И вообще, вы теперь не на «дело» ходите, а на службу! Так что «стволы» спрятать, кожанки поснимать, по территории завода ходить в форме.