Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду

За десять альбомов можно было получить говорящую куклу «Болтушку Кэтти», которая уже через неделю начинала говорить высоким голосом всякую непонятную ерунду, когда потянешь за веревочку с кольцом. За сто альбомов можно было получить туристическую палатку или набор для игры в крокет. За несколько тысяч альбомов можно было купить кресло или сушилку для одежды. В Личфилде мама, пройдя кассу и оплатив покупки, громко кричала, предлагая желающим свои «зеленые марки». Женщины с тележками, в которых вперемешку с куриными окорочками сидели их толстые дети, набрасывались на ее купоны, как хищные птицы. Мать не верила в купоны и в «зеленые марки», считая, что это очередной способ закабаления женщин, сравнимый с вышиванием и штопкой. Она никогда даже не проезжала и ста метров, чтобы заправиться бензином на два цента за галлон дешевле, чем на заправке, перед которой решила остановиться. Мама не думала об экономии задолго до того, как получила бабушкино наследство.

Когда я начала собирать «зеленые марки», мама не сказала ни слова, хотя, я уверена, ей потребовались большие усилия, чтобы не съязвить. Вечера я проводила за кухонным столом, разглаживая и наклеивая «марки» в альбомы. Когда у меня кончалась слюна, я брала кисло пахнувшую губку для мойки посуды и ей мазала обратную сторону «марок». Лиша каждый вечер спрашивала, не заболела ли я, но в ее тоне не было издевки.

Дни я проводила возле автоматически открывающихся дверей магазина. Иногда люди, оставляя тележку, вынимали свои купоны и отдавали их мне.

Самыми продуктивными днями в смысле поиска «зеленых марок» были дни, когда вывозили мусор. Люди выбрасывали мусор в пакетах из продуктовых магазинов, и в них я часто находила «марки». В городе жили бизнесмены и доктора из Колорадо-Спрингс, которые вообще не заморачивались на тему экономии, поэтому в первую очередь я проверяла мусорные бачки около их домов.

В конечном счете у меня собралось много альбомов. Мать забросила мои альбомы в багажник, и мы поехали в центр получения подарков.

Сотрудница центра получения подарков оказалась индианкой, на обширной груди которой на серебряной цепочке висел медальон с большим камнем бирюзы. Я отметила крестом в каталоге то, что я хочу, но в наличии желаемых товаров на полках центра не оказалось. Например, у них не было катушки для спиннинга в форме зажигалки «Зиппо». Не было и запонок в форме лошадиных подков с маленькими бриллиантами. Индианка предложила мне отправить «марки» в Огайо и ждать шесть недель, пока мне пришлют товары. Отец недаром меня воспитывал, и я у него кое-чему научилась, поэтому не была готова отдавать свои «марки» и только потом получить свой товар.

Индианка внимательно проверила наличие желаемых мной товаров. Мать громко выдыхала дым каждый раз, когда индианка сообщала мне, что не нашла нужный мне товар.

В результате я не смогла получить ни одну вещь из тех, которые хотела. Той ночью я лежала в кровати и представляла себе, как отец выходит из машины после долгой дороги из Техаса, поднимает меня и обнимает, а Лиша в это время стоит на носках его ботинок. В машине на сиденье лежат мои подарки. В моем воображении все желания осуществились. Я даже начала обманывать себя тем, что не страшно, что я не смогла найти ему подарок. Сама судьба подарит ему то, что я хотела.

Мать устала ждать и направилась от двери ко мне. По стуку ее каблуков я поняла, что ее терпение лопнуло и ничего хорошего не предвидится. Она объявила индианке, что в каталоге и словом не упоминается о том, что товары они собираются поставлять только после того, как Кеннеди уйдет с поста президента. Она заявила, что я работала как проклятая для того, чтобы достать «марки», а потом расклеить их по альбомам. Я потянула за полу ее бежевого кашемирового джемпера, чтобы остановить, но она отстранила мою руку. Ее понесло, и я же не один раз слышала ее «показательное» выступление о проклятых лгунах-республиканцах, придумавших всю эту негритянскую катавасию с лизанием марок. Индианка, видимо, отнесла слово «негритянскую» на свой счет и заявила, что она не черная, а индианка, на что мать сообщила, что ей совершенно насрать, кто она такая.

Я кое-как вытолкала мать на зеленую лужайку перед центром получения подарков. Начал накрапывать дождик, асфальт стал мокрым, и на улице потемнело. Коробку с альбомами «марок» я оставила на прилавке и не собиралась садиться в машину до тех пор, пока не выберу отцу какой угодно, пусть даже мелкий или совершенно неподходящий подарок. Однако я понимала, что не стоит спорить с матерью и идти на конфликт. Отец говорил, что от такого поведения она только встает на дыбы. Я вежливо сказала, что хотела бы еще посмотреть, что я могу выбрать. Мать развернулась и быстрым шагом пошла от меня в сторону красной неоновой вывески с надписью «Бар черного кота».