Клуб маньяков

И стала черепаха Лерка присматриваться к чайкам. Жадных было видно сразу: они раскапывали яичные кладки одну за другой и жадно-жадно ели. Не доев одно яичко, начинали есть следующее. Были и совсем противные чайки – насытившись, они продолжали раскапывать яйца, только затем, чтобы их уничтожить. Больше всего, конечно, было обычных чаек – поев немного, они улетали к скалам отдохнуть в их тени. Или резвились над приятно голубым прохладным океаном.

Но имелись среди всего этого пернатого населения и особенные чайки. Их было немного – три-четыре, не больше. Они тоже разрывали черепашьи кладки, но если все яйца в них были здоровыми – не очень маленькими, не деформированными, и не побитыми, то они аккуратно засыпали ямку и шли проверять следующую. Черепаха Лерка поняла, что эти чайки – добрые чайки, что они едят только негодные яйца. И она решила познакомиться с ними поближе...

«Короче, думай, не думай, а три рубля не деньги... Не разобраться мне в этом детективе. Но ясно одно – роль главной жертвы в нем оставлена мне. Единственно, что радует, так это то, что, похоже, Наташе и Вере ничего не угрожает. Ну а за мной пусть поохотятся...

– Пап, телефон звонит!

Я встал, подошел к телефону. Звонила Вера с мобильника. Сообщала, что через десять минут приедет и можно разогревать ужин.

Положив трубку, я пошел на кухню, поставил кастрюльки на огонь, нарезал хлеба, вытащил из банки пару маринованных огурчиков – Вера любит похрустеть маринованным огурчиком. Пока я все это делал, Наташа накрывала на стол. Закончив, мы уселись на диван, и я в несколько минут добил сказку.

Вера приехала через полчаса. Я поначалу злился, но потом она меня поцеловала, и все легло на свои места.

Глава 7. Чингачгук позавидовал бы. – Она пресытилась... – Может, просто псих...

Поужинав, Вера меня огорошила. Благодарно чмокнув в щечку, она сказала, что у нее начались менструации. Я расстроился и чуть-чуть надулся. И ушел в огород сажать морковку со свеклой.

Соорудив пару грядок, сел покурить. В голову сразу же пришла мысль, что зря тот парень с ушами-кувшинками ждал меня в лесополосе. Зачем ему было торчать там, на виду у прохожих, когда очень даже просто можно было стрельнуть в заборную щелку?

«Ему тоже, наверное, пришла в голову эта мысль, – усмехнулся я, забрасывая окурок в куст смородины. – Ну и пусть стреляет. Я лишний здесь, в этом мире. И этот мир меня исторгает. Там, в горах, в штольнях и маршрутах, я был своим человеком. Там была совсем другая правда. Там были значимыми совсем другие качества. Там ты забирался на гору и был счастлив тем, что превозмог себя, там ты обманывал лавину и был счастлив тем, что победил природу. А здесь надо побеждать людей, здесь надо их обманывать, здесь надо им нравиться. Здесь – мир денег... Мир связей, мир продажности, лицемерный мир... Мир шакалов. И не примитивных, безлобых, а умных и циничных. Одни шакалы решают, кому быть богатым, кому умным, а кому знаменитым. А другие – кому жить...»

Электрохимические процессы в моих нейронах были готовы выдать еще несколько бесплодных мыслей, но их забила информация, поступившая в мозг по зрительным каналам: я увидел за забором человека. Того самого, который стрелял в меня в лесополосе. Бесшумно, в долю секунды – Чингачгук Большой Змей мне бы позавидовал – я спрятался в кустах смородины. Человек оглядел внимательно двор и ушел в сторону станции.

Вернувшись домой, я принял ванну; после нее уселся на диван, включил телевизор и напоролся на французский фильм. Один высокопоставленный муженек, английский дипломат, кажется, обнаруживает, что его великосветская женушка живет с Максом, то есть с премилым сентиментальным шимпанзе по имени Макс. Дипломат, чем-то похожий на Алена Делона, сначала теряется, но потом берет себя в руки. После этого необдуманного поступка шимпанзе плотно садится всем на шею. Чертыхнувшись («Дешевка!»), я переключил каналы и, конечно же, очутился среди привычных сердцу маньяков. Фильм был то ли шведский, то ли датский, в нем обрисовывалась история двух семей, вернее одной семьи из двух пар. Групповые сцены в постели, разборки на кухне, охота в барах за молоденькими блондинками и симпатичными юношами. В общем, довольно увлекательный и, главное, весьма неплохо поставленный фильм. Когда очередная сцена в постели достигла своей кульминации, Наташа, наконец, заснула и Вера вышла ко мне. Фильм ее заинтересовал. Устроившись с бананом у меня под боком, она внимательно следила за развитием событий. После того, как финал стал ясен, моя милая женушка спросила, как я отношусь к «дружбе» семьями.

– Как тебе сказать, – начал я соображать вслух. – С одной стороны, мне никто, кроме тебя не нужен, а с другой стороны один печальный гомик из ИГЕМа мне однажды говорил, что в жизни надо все попробовать... Я тогда сказал ему что-то грубое... Знаешь, мужеложство мне почему-то противно. Вот лесбиянок я принимаю, это здорово, когда две красивые женщины ублажают друг друга, а вот мужеложство...