Клуб шальных бабок

Надежда едва удержалась от возмущенного возгласа. Как – на вечеринке? Ведь Синицкая обещала разобраться с ее «детской травмой» – с трагической историей про курочку Рябу, которую Надежда придумала специально для нее! А сама, выходит, хочет под гипнозом вытянуть из пациентки ценную информацию про ту вечеринку? Ну ладно же, мы еще посмотрим, кто кого переиграет!

– Вы находитесь в ресторане… – продолжала Синицкая. – Что вы видите?

– Тарталетки с икрой… – проговорила Надежда сонным и мечтательным голосом, – рулетики из ветчины с сыром… Фаршированные баклажаны… Пармская ветчина с дыней… Креветки в кляре… Заливное из судака…

– Достаточно про закуски, – раздраженно прервала ее Синицкая. – Что еще вы видите?

– Эклеры, заварные, буше… – зачастила Надежда. – Трубочки слоеные и сахарные…

– Хватит о еде! – Синицкая повысила голос. – Вы увидели высокую интересную блондинку в красном платье… Где это произошло? Что вы теперь видите?

– Я стою в дамской комнате… – с сожалением переключилась Надежда. – Смотрю на свое отражение в зеркале… Подправляю губы помадой, прохожусь по лицу пуховкой с пудрой… Разглядываю брови… Пора сходить к косметологу, брови уже очень заросли…

– Дальше! – поторопила ее Нелли Дмитриевна. – Что происходит дальше?

– Рядом со мной появляется молодая женщина… волосы, красное платье… Красивая…

– Вот это! – оживилась Синицкая. – Теперь подробно и внимательно рассказывайте все, что вы видите!

– Она тоже смотрит на себя в зеркало… Она открывает свою сумочку, достает расческу, поправляет волосы… потом достает помаду…

– Когда она открывает свою сумочку, что вы видите? – проговорила Нелли Дмитриевна напряженным голосом.

Надежда Николаевна стала вспоминать, что же лежало в сумочке Алены, и перечислять, как будто эти предметы находятся прямо у нее перед глазами:

– Губная помада в золотистом патрончике… Черная пудреница от «Шанель»… тушь для чувствительных глаз… Маленький флакончик духов… Название не могу разглядеть…

– А больше ничего? – В голосе Синицкой зазвучало заметное разочарование.

– Кажется, больше ничего… – проговорила Надежда сонным голосом.

– Не отключайтесь! Слушайте меня внимательно и отвечайте на вопросы!

– Я слушаю…

– Нет ли в сумочке чего-то вроде фотопленки или компьютерной флешки?

«Ага! – подумала Надежда, оживляясь. – Вот что ее интересует! Выходит, у Алены была при себе какая-то важная информация! Но когда ее убили, в сумочке ничего не было… Значит, это взял убийца? Что же это было: какие-нибудь промышленные секреты или важные биржевые сведения? И какое отношение к этому имеет сама Синицкая?»

Вслух же она совершенно честно ответила:

– Нет, ничего похожего там не было…

– Черт! – воскликнула Нелли Дмитриевна, нервно сжимая руки. – Куда же она это дела? Неужели отдала кому-то другому? Или вообще не принесла? Не может быть, ведь я ее полностью контролировала!

Она снова склонилась над Надеждой и проговорила прежним настойчивым и властным голосом:

– Что происходит дальше?

– Она немного смазала помаду и попросила у меня салфетку. Я дала ей пару бумажных салфеток и сказала: «Какое у вас красивое платье!» Она улыбнулась, что-то ответила… Я спросила, почему никогда раньше ее не видела…

– Дальше!

– Она ответила, что пришла на вечеринку со своим другом, но должна здесь встретиться еще кое с кем…

– С кем? – насторожилась Синицкая.

– Она не сказала… Мы еще немного поговорили…

– Почему она отдала вам мою визитку? – нетерпеливо осведомилась Нелли.

Надежда помолчала, как будто углубляясь в воспоминания, и наконец проговорила:

– Я пожаловалась ей на проблемы с памятью, и тогда она достала эту визитку, отдала мне и сказала… Сказала, что ей самой она больше не нужна…

– Не нужна? – удивленно переспросила Синицкая.

– Не нужна… – мстительно повторила Надежда, почувствовав, что попала в точку. – Она сказала, что больше не нуждается в услугах этого психолога… Что теперь она совершенно свободна…

– Черт! – воскликнула Синицкая. – Не может быть!

Надежда молчала, ожидая следующего вопроса, но и Синицкая не говорила ни слова, видимо, переваривая услышанное. Наконец она взяла себя в руки и продолжила:

– Что было дальше?

– Мы расстались возле зимнего сада… Она осталась там, видно было, что она кого-то ждет, а я вернулась в зал ресторана…

– Вы не поняли, кого она там ждала?

– Кажется, в зимнем саду мелькнула фигура мужчины. Высокий мужчина в темном костюме в узкую полосочку…

– Потом вы ее видели?

– Нет, – ответила Надежда не раздумывая, – больше я ее не видела…

– Куда же она пропала? – протянула Синицкая, отступая от кушетки и подходя к своему столу. – Куда она пропала? И самое главное, куда пропали бумаги?

Надежда лежала, стараясь не шевелиться.

Скоро ей это надоело. Руки и ноги затекли, в носу чесалось, жесткая кушетка давила спину.

«Ну что она, совсем про меня забыла? – думала Надежда раздраженно. – Неужели амнезия – это заразно и теперь у нее самой начались проблемы с памятью?»

Тут Синицкая, словно подслушав ее мысли, подошла к кушетке и прежним властным голосом произнесла: