Клуб смертельных развлечений

Итак, к десяти вечера Гордеев подъехал на Фрунзенскую и застал там все как всегда: дочь Турецкого Нинка трещала с кем-то по телефону, а сама Ирина Генриховна невозмутимо занималась домашним хозяйством, разогревала поздний ужин для встречи гостя. Гордеев подумал было захватить бутылку хорошего вина для улучшения контакта, но решил, что в данных обстоятельствах это все неуместно. Кстати, недалеко от подъезда стояла «Нива» Турецких. Гордеев не упустил случая приложить руку к капоту: мотор был теплым. Значит, в отсутствие мужа Ирина Генриховна пользуется его машиной. И никто ее не подвозит. Сама себя она подвозит.

Ужин оказался хоть и не первой свежести, но вполне на высоте — просто бефстроганов с картошкой, изумительно просто и вкусно.

— А вы все холостяк, Юра? — поинтересовалась Турецкая.

Последовал утвердительный кивок.

— Не надоело?

Последовал неопределенный жест.

— Хотите, познакомлю с очаровательной женщиной?

— Э… гм… — удивился адвокат. — Я ведь к вам, собственно, по другому делу.

— Помню, — хладнокровно сообщила жена арестанта. — Добавки?

— Нет уж, спасибо. Ужин, говорят, надо врагу отдавать…

— В смысле? Какому еще врагу?!

— Ну по пословице: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин…

— Понятно, это вы о правильном образе жизни. Но, знаете, с таким чревоугодником, как мой муж, очень сложно правильно питаться.

— Надо отдать должное Александру Борисовичу, — дипломатично высказался Гордеев, — на нем это никак не сказывается… И на вас тоже, конечно, — спохватился он.

— Мерси. Так зачем пожаловали? Можете чем-то обрадовать соломенную вдову?

— Кое-какие подвижки есть, — подтвердил Гордеев. — Я сегодня немало времени провел с другим святым семейством — с Грязновыми, старшим и младшим, и должен сказать, это уже дало определенные результаты.

— Результаты? Неужели? — недоверчиво прищурилась Турецкая. — Наверное, Славка Грязнов научил вас, как Турецкому незаметно в камеру бутылку коньяка передать.

— Ну зачем вы так? — делано возмутился Гордеев. — Это мы, положим, и сами умеем… Фу-ты, я же не то совсем хотел сказать!

— Ладно уж. Хотите кофе?

Они перешли в гостиную, и Гордееву было позволено расположиться на любимом диванчике Турецкого. Он приступил к расспросам. Гордеева интересовало все, что с Турецким происходило в последние дни. Все неординарное.

— Да ничего неординарного не было. Все как обычно. Задерживался на работе. Выпивал с Грязновым.

— Были какие-нибудь странные телефонные звонки, что-нибудь другое, что вызвало повышенные эмоции Александра Борисовича?

После некоторых раздумий Турецкая покачала головой. И добавила:

— По крайней мере, я не помню. А почему бы вам у него самого об этом не спросить?

Гордеев отставил кофейную чашечку в сторону.

— Видите ли. Сложилась немного странная ситуация. Александр Борисович по каким-то своим служебным соображениям не может мне сказать всего, что меня интересует.

— Обратитесь к Меркулову. Не мне же вас учить?! — возмутилась Турецкая.

— Безусловно, вы правы. Я уже говорил с Константином Дмитриевичем и еще буду это делать по мере необходимости. Однако Турецкий — не единственный его подчиненный, и Меркулов не может быть в курсе всех нюансов. А в работе, которую я провожу сейчас, важны именно они. Мне надо за что-то зацепиться.

— Боюсь, я не совсем вас понимаю.

— Ирина Генриховна, я же не сыщик и не следователь. Передо мной не стоит задача распутать конкретное уголовное преступление, в котором так или иначе оказалось замешано имя вашего мужа. Я — адвокат, крючкотвор. Мне нужна причина, по которой его можно будет, как минимум, вытащить из Лефортова.

— Спрашивайте, Юра, все, что вам нужно знать. Сейчас, в частности, и в любое время вообще.

По тону женщины Гордеев понял, что его слова попали в цель и она наконец прониклась важностью его миссии. Мысленно он «распустил галстук», его сковывали некоторые непонятные официальные отношения, которые в этом странном деле почему-то и так имели место между ним и Турецким, а тут, если еще и жена его будет отбрыкиваться… Впрочем, нет, к такой элегантной женщине это слово неприменимо. Хотя Гордеев настойчиво гасил в себе все чувственные рецепторы, он все же не мог в сто первый раз не отметить, насколько хороша жена у Турецкого. Стоит ли вообще в его положении смотреть «налево»? Впрочем, у женатых свои причуды, нам их не понять…

— Ирина Генриховна, вспомните, с кем общался Александр Борисович в течение последней недели перед известными событиями.

— Перестаньте называть меня по отчеству!

— Слушаюсь, Ирина Генриховна, — шутливо отрапортовал адвокат и друг семьи.

— Это все-таки непосильная задача, — потерла лоб Ирина. — У него же в производстве одновременно куча дела, он постоянно кого-то допрашивает, с кем-то встречается… Если бы я была его секретаршей… и то это было бы затруднительно.