Клубника на десерт (ЛП)

Во время первого нашего ужина я переживал, что отец поднимет Коула на смех, а тот обидится, или что Коул каким-то образом опозорится перед отцом. Весь вечер, будучи не в силах понять причину чрезмерно эксцентричного поведения Коула, я занимался тем, что пытался оградить их от насмешек друг друга. Теперь же я видел, что моя помощь Коулу не нужна. У него был свой способ общения с моим отцом, и он плевать хотел на насмешки, даже если б они и были. Своими неуклюжими попытками влезть между ними я ничего не добился, только сделал хуже.

– …придется немного проехаться, но, милый, они подают лучший крем-суп из омаров, какой я только пробовал в жизни…

В эту минуту я ощутил к нему столь сильную любовь, что мне стало удивительно: неужели ни он, ни отец не замечают, как она изливается из меня во все стороны? Коул все говорил и говорил, и я склонился к нему, чтобы поцеловать. Он никак не пошел мне навстречу – даже не прекратил говорить, и поцелуй пришелся куда-то в его левый висок. Отец покраснел немного, но не отвернулся, только рассмеялся в ответ на что-то смешное, о чем рассказывал Коул.

– Он катается на лыжах, – сообщил я Коулу на ухо, и на сей раз его удивление было непритворным.

– Господи боже, Джонни, и ты молчал? Знаешь, ты бы сэкономил мне уйму времени, если б сказал сразу. Джордж, дорогой, извини конечно, но он воспитан просто ужасно. А теперь слушай. В Вейле у меня есть кондо…

Я встал и ушел на кухню, чтобы принести тарелки, а их оставил продолжать разговор – или, если быть точным, оставил Коула продолжать забалтывать моего отца. Через несколько минут Коул последовал за мной, и я поймал его, как только он оказался рядом.

– Прости меня за тот раз.

– Ты прощен.

– Я так переживал, что один из вас обидит другого…

– Меня не так-то просто обидеть. Солнце, люди, которые не умеют смеяться, не умеют и расслабляться. Он может сколько угодно считать меня дурачком – если при этом он не против, что мы с тобой вместе. – Он резко замолчал, и на его лицо опять набежала грусть.

– Ты потрясающий.

Он коротко улыбнулся.

– Да уж, солнце. Досадно только, что ты выяснил это только сейчас.

– Мне кажется, я лю…

В его глазах вспыхнула паника, и он снова прикосновением пальцев к губам остановил меня.

– Не надо. Не говори, – качая головой, прошептал он. А потом поцеловал меня. Одна его рука крепко обвилась вокруг моей талии, а вторая, обхватив мою шею, с силой притянула меня к нему. Он никогда еще не целовал меня так агрессивно, так глубоко и страстно, и это было невероятно возбуждающе, искушало отправиться прямиком в спальню… Если бы в гостях у нас не присутствовал мой отец. Который умудрился выбрать этот самый момент, чтобы зайти на кухню.

– Слушай, Джон, а ты… О, черт! – Он пулей выскочил за дверь, а Коул со смехом отпустил меня.

– Джордж, все нормально! – крикнул он, поворачиваясь к плите. – Можешь заходить. Обещаю до твоего ухода не срывать с Джонни одежду.

Когда еда оказалась на столе, я с удивлением обнаружил, что это бефстроганов с яичной лапшой – блюдо, которое он никогда еще не готовил. Отец, положив себе порцию, странно притих.

Коул сперва ничего не заметил. Он стоял рядом с отцовским стулом, открывая новую бутылку вина, пока я пробовал то, что он приготовил. То, что оказалось поразительно знакомым на вкус. И внезапно до меня дошло, почему.

– Это же по маминому рецепту, – произнес я, и Коул улыбнулся.

– Да, – подтвердил он, явно довольный тем, что я догадался.

Было невозможно поверить в то, что один кусочек этого простого блюда оказался способен так ярко оживить воспоминания о моей матери и о бесчисленных вечерах в нашей семье, когда мы все вместе собирались за ужином за столом. Она – или скорее, ее дух – словно очутилась здесь, с нами.

– Совсем как у нее, – сказал я. – Пап, ты…

Взглянув на него, я осекся на полуслове. Он смотрел в тарелку, и по его щекам текли слезы.

– Папа… – снова заговорил я, и в тот же момент на отца посмотрел Коул.

– О Джордж, – в смятении выпалил он. – Прости, прости, пожалуйста!

То, что он заставил отца расплакаться, привело его в ужас.

– Это была ужасная идея! Не знаю, о чем только я думал! Мне следовало догадаться… Нельзя устраивать такие сюрпризы. Давайте куда-нибудь выйдем, – говорил он, пытаясь забрать у отца тарелку. – Хотя бы в то новое заведение вниз по улице…

Он не успел закончить. Потому что отец встал и повернулся к нему лицом.

– Джордж, – повторил Коул. – Прости меня.

Отец дотянулся до него и схватил за рубашку.

Я тоже поднялся на ноги, испугавшись, что отец действительно может его ударить, и зная, что я не успею обойти стол, чтобы вмешаться.

Но потом… потом отец притянул Коула к себе и смял его в крепких объятьях.

– Спасибо, – услышал я его хриплый шепот.