Клубника на десерт (ЛП)

– Однако все подумают именно так. – Мой голос становился все громче.

– Неважно, кто и что станет думать…

– Как я смогу смотреть людям в лицо, Коул?

– Будь я натуралом, общество только поощряло бы меня содержать свою жену. Как это…

– Жену? – рявкнул я, срываясь на крик. Он вздрогнул, но я не остановился. – Ты этого от меня хочешь?

– Ты неправильно понял. Я лишь хотел сказать…

– Может, еще прикажешь ждать тебя по вечерам с ужином на столе? Или это останется твоей обязанностью? В таком случае не должен ли называться женой

ты? – Он вздрогнул, и я понял, что больно ранил его. Но я был слишком зол, чтобы отказываться от своих слов.

Он приблизился ко мне.

– Джон, моей жизни позавидует большинство людей. Я волен ездить куда угодно. Делать все, что угодно. У меня больше денег, чем я когда-либо смогу потратить. – Дрожащей ладонью он коснулся моей щеки. – Мое единственное желание – разделить все это с тобой. Если только ты скажешь «да».

Я любил его. Боже, я так сильно любил его, что можно было только удивляться, как у меня не разрывается грудь под давлением этой любви. Но я и помыслить не мог о том, чтобы согласиться на его предложение. Я не мог представить, что ничего своего у меня не будет, что я абсолютно во всем стану зависеть от него одного.

– Я не смогу так жить. – Я постарался смягчить голос, но с тем же успехом мог ударить его. У него перехватило дыхание. Он закрыл глаза и отвернулся, но не раньше, чем я заметил, что именно он пытается скрыть. Это был стыд. – Коул… – Я потянулся к нему, но он отпрянул и, выставив ладонь, остановил меня.

– Ты как-то спрашивал, почему я такой. Вот поэтому, Джон. Потому что именно этого люди и ждут от меня – жеманства и эксцентричности. Они потешаются надо мной, но еще в некоторой степени уважают за то, что мне плевать на их мнение. Но если выйти из этой роли, то у меня ничего не останется. Я трус и дурак, Джон. И я слаб. А показывать свою слабость это единственное, что мужчине-гею делать запрещено.

– Я не понимаю… – Но он опять остановил меня.

– Я бы хотел, чтобы ты ушел. – В его голосе был надлом. Он был почти настоящим, мягким и тихим, но рвался от слез. Но еще я расслышал в нем былую ритмичность, нотку насмешки, насильно возвращаемую назад. Он подошел к столу. Поднял бокал вина и опрокинул в себя то, что там оставалось.

– Коул, мы можем об этом поговорить? Пожалуйста.

– Говорить больше не о чем. – Момент, и когда он повернулся ко мне лицом, его манерность вернулась на место.

Его стены сомкнулись наглухо. Он прислонился к краю стола и склонил голову набок, так что его челка слетела вправо, открывая глаза. На щеках у него еще поблескивали слезы, но глаза были сухими.

– В пять часов у меня самолет. Где дверь, дорогой, ты, думаю, знаешь.

Глава 20

22 июня

От Коула Джареду

Все кончено. В конце концов я это сделал. Я чувствую, что принял правильное решение. Жаль только, что это так больно.

Мне его не хватает.

***

Неопределенное количество дней спустя меня разбудил звонок в дверь. Я не имел ни малейшего представления о том, какое сегодня число, день недели или время. Если верить часам, было около четырех. Накинув на голову одеяло, я попытался поскорее заснуть, пока в голове не закрутились мысли о том, что именно довело меня до этого состояния.

Звонок прозвучал вновь. Отвечать не хотелось, но увы. Сон слетел, и на меня снова обрушилась реальность. Коул ушел. Вот почему я лежал в кровати с дырой в груди вместо сердца и стремился провалиться обратно в забытье сна.

Кем бы ни был тот, кто стоял сейчас на крыльце и вытаскивал меня из моей добровольной комы, я точно знал, что это не он. Но никого, кроме него, я не хотел видеть.

В дверь опять позвонили, и я, проклиная настойчивость неизвестного гостя, со стоном выбрался из постели. Нашел пару треников, потом подобрал с пола футболку. По пути к двери я мельком взглянул на себя в зеркало. Зрелище было жалким, и исправить это было нельзя. Я дня три не брился. И еще дольше не бегал. Расчесывая пальцами волосы, я попытался вспомнить, когда в последний раз принимал душ. Вчера?

Раздался новый звонок.

– Иду! – рявкнул я и, сдавшись, оставил свои волосы в покое. Все равно для того, чтобы замаскировать мое разобранное состояние, требовалось больше, чем причесаться. Я добрался до двери и распахнул ее.

На крыльце стояла Джулия. В одной руке она держала контейнер с какой-то едой, а в другой – упаковку пива.

– Бога ради, Джон, – сказала она, протолкнувшись мимо меня в дом, – иди умойся, а я пока разогрею тебе поесть.

– Джулия, я правда не в настроении…

– Не в настроении для чего бы то ни было, кроме как прятаться дома и в одиночестве упиваться своим несчастьем?

– Именно.

– Печально. Что ж, продолжай в том же духе, только сначала приведи себя в человеческий вид.