Клыкастые страсти (СИ)

Когда дверь вышибли и к нам ворвались вампиры и оборотни, Даниэль был уже мертв. Забавно. Обычно вампиры так быстро не умирают. Даже если им разорвут горло, они могут выжить. Но Даниэль сознательно остановил регенерацию. А вампиры есть вампиры. Можно запихнуть в реанимацию человека, но как реанимировать того, кому не нужен ни воздух, ни вода, ни пища,… возможно, помогла бы моя кровь. Но причинить мне вред не разрешили Вадим и Валентин. И тогда Рамирес оттянул голову Даниэля на-зад — и полоснул ножом по горлу, отрубая ценный трофей.

Наши объятия — мои и Даниэля не разъединяли.

Тело вампира само рассыпалось в прах, как только отсекли голову. И голова — то-же.

И я закричала именно в этот момент. Когда черты любимого лица дрогнули — и на-чали осыпаться серым пеплом.

Я потрясла головой, разгоняя дурноту. Сейчас будут три чашки кофе, чтобы разогнать остатки сна, горячий душ, чтобы кровь разбежалась по венам и легкая прогулка. На улице уже рассвело, а дома мне сейчас оставаться нельзя. Иначе сон опять будет проигрываться перед моими глазами. А это больно. Я же живая!

Программа — минимум прошла на удивление хорошо. Кофе и горячая вода помогли мне почувствовать себя человеком — и я начала собираться. Куда бы сходить? На пляж? Глупо. Находилась уже. Сыта. По самое дальше некуда.

В магазин? Неохота. Все равно мне ничего не нужно, а получать удовольствие от шопинга я так и не научилась. На мой взгляд, более вредного занятия и не придумать!

В кино?! А что!? Так, по крайней мере, я не останусь одна. Я буду среди людей и даже попробую не отличаться от них! Забыть все свои мучения, хотя бы на минуту. Получится? Вряд ли. Но притвориться можно.

Это я и сделала. Отправилась в кино. Шла пешком по улицам, выматывая себя нарочито быстрой ходьбой, почти вбежала в кинотеатр и потребовала билет на ближайший сеанс. Кассирша посмотрела на меня, как на чокнутую. Бывает, тетенька. Аж самой тошно! А куда деваться?

Я с трудом дождалась первого звонка и плюхнулась на мягкое кресло.

В зале почти никого не было. Человек десять, из них — три парочки и один пенсионер. Но фильм не заслуживал даже такой аудитории. Это была какая-то псевдокомедия. Хотя даже на «псевдо» она не тянула. Ну, кто, кто, какая сволочь, сказала американским режиссерам, что портить воздух в гостиной смешно!? Или что можно рассмеяться при виде того, как человек попадает в нелепое положение? Мне, например, такого человека только жалко.

Не стоит и говорить, что никакого удовольствия фильм мне не доставил. Единственный плюс был в том, что я немного отвлеклась. Но ненадолго. Следовало вернуться домой и немного поспать. До наступления темноты. После захода солнца я проснусь. Так же, как и вампиры.

Вампиры…

Встретимся ли мы сегодня ночью с Мечиславом? Что-то подсказывало мне, что он не позвонит, пока не возникнет необходимость в пополнении его силы, или пока не приедет Рамирес. Так что можно немного отдохнуть. Почитать, порисовать…. И кстати, у меня берлинская лазурь закончилась! А если еще нет, то скоро закончится!

В итоге я зашла в специальный магазин для художников (да, есть и такой в нашем городе, при единственной художественной школе) и прикупила пару тюбиков с красками. А заодно, до кучи, пару кисточек потоньше. Я писала в той же манере, что и Даниэль, пред-почитая не размашистые мазки кистью, а точно выписанные детали. А первое время, пока я не приобрела самые простые навыки, кисточки у меня дольше двух недель не жили.

Иногда мне казалось, что я могу писать письма кистями, как каллиграфы древней Японии или Китая. Я прекрасно осознавала, что до Даниэля мне пока еще как пешком до Шанхая, но я старалась. Я таскала в сумке блокнот с карандашами, я рисовала в парке, бесплатно раздавая свои рисунки, я пыталась остановить каждое красивое зрелище в своей жизни — и с каждым днем получалось все лучше и лучше. Словно кто-то большой и очень добрый стоял за моим плечом, показывая и направляя.

Если бы Даниэль не подарил мне свой талант (свой дар от Бога?) я бы просто не смогла жить.

А в подъезде меня ждал сюрприз. Даже целых два.

Ну, свежие цветы в вазе мне уже приелись. Но теперь на площадке, где стояла ваза, меня ожидали и двое людей. То есть человек и оборотень.