Клыкастые страсти

Я попыталась пнуть вредного оборотня ногой. Ага, счаз-з-з-з. Этот нахал держал меня на вытянутых руках. Потом поставил на снег и отскочил.

– Смилуйся, государыня крыска! Идем, а? У меня уже задница замерзла, а превращаться я пока не рискнул. Начну тебя будить в шкуре – и не удержусь, откушу кусочек.

– Зубы вырву.

– Ну так и я о том же. Рисковать не хотелось. Идем, а?

Я огляделась по сторонам. Мы стояли на лесной дорожке. Рядом – Лешка с Таней.

– А где все?

– На поляне. Не на дороге же это делать. И потом, у нас сегодня не только радостное, но и печальное событие.

– Чего?

Ничего не понимаю. О чем он говорит? Что – печальное? Что – радостное?

Валентин заметил мое недоумение и соизволил пояснить:

– Сегодня мы приобретаем нового члена стаи. – Таня непроизвольно фыркнула. Что с ребенка взять? Ну стаи, ну член. Все не аппендикс. – И в то же время сегодня у нас серьезная трагедия.

– Какая? Кто-то болен? Ранен? Что случилось?

Я спрашивала не из любопытства – вдруг смогу помочь?

– Настя беременна. Пятый месяц.

– Радоваться надо, – пожала я плечами. – А что тут может быть печального?

– А то. Радоваться тут нечему, – Таня вдруг стала необыкновенно серьезной. – Юля, почему оборотни заразны?

Я потрясла головой.

– А кто его знает. И почему же?

– Потому что другим способом мы размножаться не можем.

– Что?

Ничего не понимаю. У них что, поголовная стерильность и импотенция? Да вроде как нет. А что тогда? Что не фригидность – это точно.

– Оборотни вполне могут заниматься сексом с людьми. И иногда у женщин даже появляются дети. Но это происходит намного реже, чем обычно. Допустим, если двое здоровых людей окажутся в одной постели, женщина может забеременеть за месяц-два. А с оборотнем ей на это действие потребуется не меньше пяти лет.

– И так всегда?

– Это средний срок. Кому-то везет в первый год, кто-то и за двадцать лет ничего не получает.

– Паршиво.

– Это мелочи. Понимаешь, у мужчин-оборотней есть хотя бы призрачный шанс оставить после себя потомство. Хотя дети оборотня могут и не унаследовать его способности.

– Ага. А потом проявиться они могут? Например, прадед был оборотнем, детям и внукам повезло, а правнучка мехом обросла?

– Могут. Такое случается. И плохо, если оборотнем оказывается женщина.

– Это еще почему?

– А вот потому. Женщины-оборотни не фригидны и не стерильны. Но об абортах им беспокоиться, увы, не надо. Ты же биолог, знаешь, как проходит беременность.

– Знаю. И?

– Мы не можем не перекидываться в полнолуние. Мы же оборотни. Мы сдерживаемся, сколько можем, но три ночи подряд луна берет вверх – и мы становимся зверями и по облику, и по содержанию.

Положим, это я и так знала.

– И что?

– А когда женщина перекидывается, она теряет ребенка, – спокойно закончила Таня. – Не сразу, первые месяцы проходят нормально, но как раз с пятого месяца и начинаются выкидыши.

– Паршиво!

– А ты не знала?

– Откуда бы, – огрызнулась я на Лешку. – Знала бы – не спрашивала бы, ясно?

– Понятно.

– И сегодня одна из ваших девочек…

– Да. Настя – одна из старейших лисиц стаи. Ей уже за сорок лет.

– А сегодня полнолуние, – вставил Леша.

– И она беременна, – добавил Валентин.

– М-да.

Больше я ничего не сказала. И надо бы оборотням проблем, да больше некуда. Бедная Настя.

Почему-то я очень живо представила себе этот кошмар. Каково? Беременеть, носить ребенка – и знать, что ты его все равно потеряешь! Все равно. Но зачем тогда себя так мучить? Не проще ли было бы сделать аборт или поставить спираль? Этот вопрос я и задала. Вслух.

– Потому что я хочу ребенка. Больше всего на свете.

Голос, произнесший эти слова, был мне незнаком. Я подняла глаза (а вы как хотите? Вечером в лесу хочешь или нет, а под ноги гляди, или носом землю пропашешь за милую душу. Сила силой, а коряги еще никто не отменял) и огляделась.

Ой, мамочки! Ну не дура ли я?!

За размышлениями и не заметила, как мы вышли на большую поляну. На поляне стояли люди. Рядами, кругами, группками… Казалось, что их много, но я знала, что в нашем городе всего сорок пять лис. Отдельно стояли Славка с Кларой. Рядом с ними находился только один здоровущий оборотень. По моим скромным прикидкам, он мог сделать пельмени даже из Шварценеггера. А уж медведя завалить – так и вовсе одной левой.

Со мной заговорила высокая симпатичная женщина в старых синих джинсах и футболке. Темные волосы, растрепанные по плечам, острые, какие-то птичьи черты лица, яркие голубые глаза, худощавая фигура, на которой отчетливо выделяется живот…

– Анастасия?

– Да. А ты – Юля?

– Да. Прости, мне жаль, что ты услышала. Я не хотела тебя обидеть, я просто не представляла, что мы уже пришли.

– А если бы я не слышала, можно было бы говорить?

– Да, – я спокойно выдержала возмущенный взгляд лисицы. Виноватой я себя не чувствовала. – Я не знала, поэтому считаю любые вопросы с моей стороны вполне нормальными.