Клыкастые страсти

Вадим тут же бросил лису и подхватил меня на руки. Лиза, не будь дура, решила, что здесь прекрасно обойдутся и без нее, и дунула в чащу, только кончик хвоста мелькнул. Вадим проводил его тоскливым взглядом – видимо, сожалел об упущенном воротнике.

– Что здесь с тобой сделали?!

– Я сама дурой оказалась, – призналась я.

– В это я готов поверить. А в чем ты оказалась дурой? – Вадим пристроил меня на переднее сиденье здоровущего джипа троллейбусного типа. М-да, любовь к большим машинам у нас общая. Я тоже люблю тачки, в которые помещается всё и немного больше. Да и сидеть здесь можно, свободно вытянув ноги. И лежать тоже.

Вампир застегнул ремень безопасности и подергал его, проверяя прочность.

– Не выпаду.

– За тебя же, балбеску, беспокоюсь! Так чем ты занималась с оборотнями?

Мне потребовалось пять минут, чтобы вкратце рассказать, как я лечила Настю от выкидыша, как потом почувствовала стаю, как мне хотелось бегать и выть вместе со всеми…

Вадим осмысливал мои слова минут двадцать. Мы уже успели въехать в город, когда он разродился.

– Юля, это все очень серьезно.

– Еще бы. Особенно с аурой? Наверное, с аурой, если это то, что я видела.

– Может быть.

– А что ты знаешь про ауры? Расскажешь?

– На это и суток не хватит.

– А если в двух словах? Ну хотя бы что это такое и с чем его едят?!

– Если только чуть-чуть. Цвет – это свет. А свет – это проявление сознания. Ну, грубо говоря, Библию ты помнишь?

– Нет.

– А начало? Да будет свет?

– Это – да.

– Вот. Мы окружены цветами, которые не можем видеть, точно так же как есть звуки, которых мы не слышим, или мысли, которых не улавливаем. Человек вообще ограничен узким диапазоном восприятия. У вампиров он чуть шире, у оборотней – еще шире, да и то только когда они находятся в животной форме. А вообще, если бы люди внезапно увидели все цвета, как их надо видеть, – они сошли бы с ума. Да и мы, вампиры, тоже. Цветом можно лечить, можно калечить, можно сделать с человеком все что угодно. За пятьсот лет до рождения Христа Пифагор – первый философ – использовал цвет в лечебных целях. Представляешь, еще и Библии-то не было, а он уже знал про цвета и их воздействие… И лечил. Сейчас медицина нащупала только краешек лечебного воздействия цвета.

– Замечательно. Но при чем тут одно к другому? Мне не нужно про цвета, я сама художник. Мне бы про ауры! А про лечение можно навешать Наде. Она у нас будущий медик…

– А к этому и идет. Аура – это следствие, а не причина. Каждый атом, каждая молекула, соединения атомов и молекул, будь они большими или маленькими, простыми или сложными, создают определенные вибрации, если тебе так удобнее – электромагнитные волны. И эти волны можно читать, различая по цветам и оттенкам. Цвет является результатом таких взаимодействий, но его мы можем видеть. Когда душа человека развивается, взрослеет, идет по жизни, она меняется и трансформируется по мере использования или злоупотребления теми возможностями, которые ей представляются. Таким образом, в любое время и в любом мире своими эманациями душа выдает, в каком она находится состоянии. И если другое сознание может уловить и понять эти вибрации, оно будет знать все о читаемом человеке: кто он, что он, чего хочет, что у него болит, как на него воздействовать…

Своего рода универсальный инструмент.

– Угу. А воздействие?

– Ну-у, с этим сложнее. Понимаешь, когда ты видишь ауру, ты видишь человека таким, каков он есть, хотя и без некоторых частностей. Я уверен, что и частности отражены в ауре, просто их надо уметь читать. Это как с чтением: у кого-то дислексия, кто-то может прочесть только печатные и крупные буквы, а кто-то спокойно разбирает и письменный текст. Чем больше у тебя опыта, тем лучше ты можешь определять характер и проблемы человека по его ауре – по интенсивности цветов, их распределению и положению. Аура исходит от всего человеческого тела, но обычно она плотнее всего и более заметна вокруг плеч и головы, возможно, потому что в этой части тела расположен наш разум. Чем гуще оттенок того или иного цвета, тем сильнее выражено это свойство. Например, ярко-алые люди всегда эгоцентристы. А Христос, говорят, сиял белым цветом. Но основной цвет изменяется по мере развития или угасания сознания. Особенно сильно изменяется цвет ауры перед надвигающейся смертью, но тут бабушка надвое сказала.

– Почему?

– Потому что с пророками не все ладно. Понимаешь, тогда надо бы признать, что человек – или хотя бы его аура – заранее знает о надвигающейся смерти.

– А это не так?

– Это… противоречиво. Любая система стремится к самосохранению. Если человек чувствует свою смерть, стало быть, он может ее избежать.

– Дед говорил, на войне и такое бывало. Кто-то чуял, пытался сбежать, а она все равно настигала.

– Не знаю. Тут мне сложно сказать, я не специалист. Вампирам не место в штабах и полках.

– А жаль. Какой бы был десант!

Я представила себе армию вампиров, которые ночью пробрались в штаб противника, усыпили часовых, соблазнили медсестру, сперли сейф с секретными документами, закусили генералом… и тихо захихикала. Вадим покачал головой.