Клыкастые страсти

Я уже говорила, что терпеть не могу спорить с вампирами? Интересно, проживу ли я достаточно времени для того, чтобы переспорить кого-то из клыкастых? Такое ощущение, что одновременно с клыками и аллергией на солнце им впрыскивается и вирус язвительности! Я его смогу видеть! Тоже мне, восьмое чудо света, все прелести планеты! Но тридцать шагов вперед пройти пришлось. И я наткнулась на здоровенный диван. Естественно, красного цвета – и разглядеть его среди маков было очень проблематично. Как и лежащего на нем вампира. Если ты, конечно, не пяти метров ростом.

Во сне вампир был в ударе. Компенсировал свой обыденный вид в реальности? То есть Мечислав был в черных брюках, которые облегали его как вторая кожа, оставляя воображению не больше одного миллиметра, и в алой рубашке под цвет маков. При этом рубашка – с манжетами, воротником и даже запонками – состояла из одной сплошной красной сетки. И каждый мог наслаждаться созерцанием совершенной груди и рук вампира. Да, такую фигуру бы в Голливуд. Там бы через год не осталось никого другого на главные роли. Да и зрители требовали бы именно этого, хм… «героя». У меня по коже побежали очень знакомые мурашки. Ей-же-ей, если я так постоянно буду реагировать на Мечислава, мне проще будет дать мурашкам имена и общаться с ними как со старыми знакомыми. Почему даже сейчас, когда понимаю, что он не имеет никакой власти надо мной, я едва сдерживаюсь, чтобы не броситься ему на шею?

– О чем будем разговаривать? Что мы еще не договорили при встрече?

– Ты себя слишком плохо чувствовала. Как твои дела сейчас?

– Лучше. Что мы еще не обсудили?

– Многое. Но я рад, что смог войти в твой сон.

– А раньше ты этого не мог?

– Кудряшка, это возможно, только если у тебя есть силы и ты сама хочешь меня видеть.

Я криво ухмыльнулась.

– Просто мечтаю. В гробу и в белых тапочках.

– Одно твое слово, Кудряшка. Это ведь мой сон, и здесь все мне подвластно.

На ногах вампира медленно начало проявляться что-то белое.

– И это слово «нет».

Белое марево растворилось в воздухе.

– Очень жаль. А ты точно не передумаешь?

– Я не передумаю, даже если ты здесь коноплю посадишь вместо маков.

– Хорошая идея. Надо попробовать.

Очень хотелось съязвить, что свои чары ослабли, теперь еще и наркоз нужен, а то жертвы сопротивляются, но я кое-как промолчала. И уселась на край дивана.

– Ложись рядом, детка.

– Много чести.

– Да неужели? А кого ты считаешь достойным этой чести – теперь?

Но если Мечислав и надеялся уколоть меня моим плохим поведением, он зря старался. Я пожала плечами.

– Мы это уже обсуждали. Что ты еще хочешь услышать? – Твой потрясающе музыкальный и нежный голос. Я бы слушал его всю жизнь.

– Всю смерть, – ехидно поправила я. – Вампиров же нельзя назвать живыми, так?

– Согласно твоим справочникам, которые выпускает ИПФ, нас вообще надо уничтожать. Вот об ИПФ я и хотел поговорить. Я вышел из себя и многое не успел сказать.

– Слушаю внимательно.

– Будь завтра осторожнее с Рокиным.

Вот спасибо! А я-то собиралась броситься ИПФовцу на шею и во всем покаяться! Хотя кое-что рассказать придется.

– Да я вообще-то и так собиралась. А ты с ним знаком?

– Нет. Просто я о нем знаю.

– Что именно и откуда?

– Лапочка, это теперь мой город! Конечно, я должен знать обо всех ИПФовцах, которые здесь живут.

– Несомненно. Но Рокин не похож на фанатика. Почему он в ИПФ?

– Потому что хочет отомстить.

– За что?

– Ты слишком любопытна, Кудряшка. И смысла рассказывать тебе эту историю я не вижу. Еще тебе не хватало жалеть этого ИПФовца.

– В переводе на русский язык – «что ты дашь мне за этот секрет»?

По красивым губам скользнула легкая усмешка. Естественно, не обнажая клыков. Столетние вампиры так не делают. Показывать клыки – моветон. Хотя мне очень нравилось, когда Даниэль улыбался искренне, от души, показывая не только клыки, но и часть других зубов. И пусть в кино зубы вампиров выглядят не очень красиво, Даниэля я никогда не боялась. Для того чтобы внушать страх, он был слишком человечным.

– Опять ты о чем-то задумалась, Кудряшка.

Я тут же окрысилась. Девушке не надо много думать, а то вешать ей лапшу будет сложнее?

– И что? Ты уже решил, что я должна за досье на Рокина?

– Да, вполне.

– Надеюсь, не поцелуй?

– Что ты, я бы не осмелился…

Я фыркнула. Не осмелился бы он! Стеснительный семисотлетний вампир! Держите меня семеро, а то от смеха помру! Особенно после нашего столкновения в реале. У меня губы с утра будут выглядеть, как гусеницы от трактора, а он сте-ес-няется…

– А что тогда?

– Ложись рядом, обсудим.

Я помотала головой. Нет уж, вампиру только пальчик дай – и не заметишь, как челюсти руку по плечо заграбастают.

– Настолько я получить это досье не хочу.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Мечислав. Странно, обычно он так просто не отказывается от попыток соблазнения. – Теперь о деле.

Я чуть расслабилась, но полностью успокаиваться не спешила.

– И что же у нас с делом?

– Я просто еще раз хочу тебе напомнить: не расслабляйся. Рамирес не из тех, кто легко сдается. И каждый его план имеет двойное, а то и тройное дно.

– Я догадываюсь. Но у нас нет выбора.

– Увы.