Клыки и когти эскадрильи

Потом после полудня объявили, наконец, о завтрашнем отлёте по домам. По этому случаю намечался праздник с выпивкой и танцами. И всё же Рриса тревожилась, а причина этого оставалась непонятной.

Не лететь на праздник не было никаких оснований. Молодые супруги даже обсудили предстоящие танцы.

И вдруг дракона прервала разговор, а в глазах её блеснул откровенный страх.

— Фарр, разыщи Стурра. Скажи: я прошу прилететь в пещеру по тому самому вопросу, который он знает. Добавь: дело срочное. Не бойся, я здорова. Но лети быстрее.

Слова прозвучали приказом, хотя Рриса никогда не злоупотребляла ролью главы семьи. И поскольку, как уже говорилось, Фаррир был умён, то в ответ он лишь утвердительно двинул гребнем, после чего, не раскрывая крыльев, подскочил в воздух, вылетел из пещеры и устремился на поиски.

* * *

Настроение у полутысячи было, по-земному сказать, дембельское. Впрочем, не совсем так: в отсутствие военных действий демобилизуется лишь часть личного состава, остальным же ещё пахать и вкалывать. И это создаёт, скажем так, соответствующее настроение и у тех, и у других. А в нашем случае на службе оставляли лишь старших офицеров, да и то не всех. Тренировки, которым предстояло заниматься моим трём десяткам — это всё же не полноценная служба.

Меня оторвали от песен, а не танцулек. Юные драконы — а как их ещё назвать, если все как есть только что из школы, хотя уже успели повоевать — горланили балладу про предприимчивого молодого храбреца и дракону сомнительной нравственности. Слушательницы делали вид, что тематика им не нравится.

Фаррир прилетел на пятом куплете, и вид его сразу навеял мысли о чём-то неотложном. Так и оказалось.

— Стурр, Рриса просила немедленно прилететь к ней в пещеру по тому самому вопросу.

Гирра полоснула взглядом. Я ответил отрицательным жестом. Двуцветная подруга в очередной раз проявила проницательность: повернула голову к певцам и сделала вид, что её интересуют только изящество сюжета вкупе с изысканностью исполнения баллады.

Мы с Фарриром взвились на вертикаль одновременно. Лететь было совсем близко, и мне только-только хватило времени сообразить, что всё не так уж плохо. Но насколько серьёзна предстоящая работа?

Фиолетовая дракона встречала нас у входа. С первого же момента я понял: да, началось. Очень уж она показалась привлекательной, да чего там: просто соблазнительной. Действуют феромоны, и ещё как.

К теме я приступил без раскачки:

— Рриса, Фаррир, я сейчас постараюсь сделать так, чтобы у вас получилось более одного сирри. Ты ложись на подстилку, а ты стань у входа и никого не впускай. Сошлись на мой приказ. То, что я сейчас попытаюсь сделать, и будет моим подарком.

К счастью, драконы не знали те пошлые анекдоты, которые могли бы придти в голову человеку в ответ на мою фразу. Из-за этой фривольной мысли мне с громадным трудом удалось удержать серьёзную мину на морде и гребне.

Сначала я подумал, что создатель драконов ограничил рождаемость, просто лимитировав число яйцеклеток у дракони до трёх, хотя явная биологическая нелепость данного варианта и казалось очевидной. Но механизм ограничения, хоть и был топорно надёжен, но не на столь кардинальном уровне.

Не будь репродуктивная анатомия и физиология драконов принципиально сходна с человеческой — не справиться бы мне с задачей так быстро. Банальным методом исключения удалось относительно быстро вычленить «виновника» — одну железу, трижды за жизнь провоцирующую выброс гормонов и феромонов, вызывающий «крышеснос» у дракони, и позже преспокойно засыпавшую. Навсегда. Упомянутый же выброс подавлял резервированную систему предохранения у дракони. В обычном состоянии оболочка яйцеклетки была «непробиваемой», да ещё и яйцеклетка не могла прикрепиться. Думаю, Моана поморщилась бы от вопиющей неэлегантности метода — но отдала бы должное надёжности. Циклы задействовались стабильно аж до противности, ну а мозг отключался весьма качественно. Не «залететь» в особый период дракони — ну… это надо быть Ррисой.