Княгиня Ольга. Пламенеющий миф

В лѣто 6422 (914). Иде Игорь на древляны и, побѣдивъ, възложи на ня дань болшю Ольговы.

В лѣто 6423 (915). Приидоша печенѣзи пѣрвое на Рускую землю и, створивше миръ съ Игоремъ, идоша къ Дунаю.

В лѣто 6428 (920). Игорь же воеваше на печенѣгы.

Дополняет ее НПЛ:

В лето 6430 (922). Игорь же седяше в Киеве княжа и воюя на Древляны и на Уличи. (Рассказ о Свенельде, который примучил угличей и получил дань с них.)

В лето 6448 (939). В се лето яшася Уличи по дань Игорю, и Пересечен взят бысть. В се же лето дасть дань на них Свенделду.

В лето 6450 (941). Вдасть дань деревскую Свенделду тому же.

Начало этих событий отнесены к очень раннему времени, но, по НПЛ, Игорь уже пришел с севера в Киев взрослым человеком, князем, чьим воеводой был Олег, поэтому летописцу нужно было после того захвата чем-то «занять» его на всем тридцатилетнем промежутке от 910-х до 940-х годов. Примем то, что эти события произошли действительно в начале его правления, но, скорее, во второй половине 30-х годов. Вполне естественно, что после смены власти в Киеве (как бы она ни произошла) древляне попытались в очередной раз отложиться от Киева и Игорю пришлось доказывать, что он не менее, чем его предшественники, способен удержать их в повиновении.

Угличи (уличи) – довольно загадочное славянское племя, с которым воевали несколько древнерусских князей, но окончательно в орбиту влияния Киева они так и не вошли (по крайней мере, под этим названием). В тот период, о котором идет речь, они жили в низовьях Днепра (от порогов и дальше), и киевский князь, что естественно, стремился обладать ими не столько ради дани, сколько ради того, чтобы иметь полный контроль над речным путем в Черное море. Вероятно, после «примучивания» угличи частично ушли от Днепра на запад и поселились между Южным Бугом и Днестром, о чем указано в НПЛ: «по сем преидоша межю Богъ и Дънестр, и седоша тамо». Произойти это могло до 940-х годов.

С печенегами несколько сложнее. За Х век сведений о них очень мало, однако Константин Багрянородный описывает несколько их родоплеменных объединений (колен), каждое из которых имело свое название, а главное, свои владения, места кочевий. В нашей литературе принято подавать печенегов (и вообще кочевников) как некую стихийную силу, которая в любой момент способна налететь на мирные славянские селения (где бы те ни находились), все пограбить, сжечь и угнать в плен светловолосых дев. Такое за ними и правда водилось, но, судя по опыту русских князей X–XI века, печенеги не были неуправляемой стихией разрушения. У них была своя родоплеменная структура и свои сферы влияния, а значит, с ними вполне можно было договориться – именно с теми «коленами», которые жили по соседству с русскими землями и представляли потенциальную угрозу. А уж других своих соплеменников они сами на свои пастбища не пустят. Можно думать, одно такое соглашение Игорю удалось еще в самом начале, и не случайно несколько лет спустя печенеги оказались его союзниками в войне против греков. Именно там, близ Дуная, в Болгарии, куда они и отправились, по летописи, после соглашения с русским князем.

Таким образом, «догреческий» период деятельности Игоря включал несколько военно-политических акций, направленных на покорение двух соседних славянских племен (древлян и угличей) и урегулирование отношений с печенегами, с кем русы контактировали по пути к Черному морю. И деятельность эта была вполне успешной: славяне покорены и обращены в данников, печенеги усмирены и сделаны союзниками (этот союз пригодился через несколько лет). Не считая древлян, которые сами вынудили Игоря ими заниматься, в этот период он направлял свои усилия на юг, вероятно, стремясь к «окняжению» и обеспечению безопасности пути к Греческому царству. А это наводит на мысль, что о необходимости похода на Византию он знал с самого начала.

В чем была эта необходимость? В. Каргалов описывает период, предшествующий походу на Царьград, так:

…В глубокой тайне Игорь вынашивал планы большого морского похода, который прославит его, как на все времена прославил князя Олега Вещего царьградский поход.

Князь Игорь делился своими честолюбивыми замыслами с Ольгой и, не встречая сочувствия, сердился: «Тебе бы ключами звенеть у подклетей да с тиунами гривны считать, ничего тебе больше не надобно!»

Ольга упрямо поджимала губы, отводила в сторону глаза, не осмеливаясь перечить мужу – князь Игорь в гневе бывал страшным. Неоднократно, подливая мужу за трапезой его любимое греческое вино, Ольга начиналa осторожные разговоры о выгодах царьградской торговли, о том, что на вышгородском дворе скопилось много меда, воска, мехов и зерна – некуда больше складывать, и самое бы время снаряжать торговые караваны в Византию.

Князь Игорь угрюмо отмалчивался, но Ольга чувствовала – морскому походу быть…

Собственно говоря, угрюмо отмалчиваясь, Игорь подготавливал то самое, чего от него хотела жена: возможность выхода со своими товарами на международные рынки.