Княгиня Ольга. Пламенеющий миф

Провал похода на Тамань, видимо, не оставил Игорю и русам другого выхода, кроме похода на Византию. Со времен заключения Олегова договора прошло 30 лет. Давно замечено, что три договора русских князей с греками заключались через тридцатилетний промежуток: Олегов – в 911 г, Игорев – в 944 г, Святославов – в 972 году. Из этого делается вывод, что действие таких договоров и было рассчитано на 30 лет. Но при этом очевидно, что перезаключение договора обязательно сопровождалось военным походом Руси на Византию – и для Олега, и для Игоря, и для Святослава. Что касается Олега, то его поход исследователями давно определен как следствие насильственного захвата власти[42]: устранив прежнюю правящую верхушку, Олег разрушил и существовавшие между нею и Византией соглашения, в том числе насчет христианизации. И заново вырвать у империи согласие сотрудничать с варварами можно было только силой. Так почему мы не можем распространить эту причину и на время Игоря, если уж прямой преемственности между ним и Олегом, скорее всего, не было? В Олеговом договоре дружба утверждалась «непревратная и неизменная», «в будущие годы и навсегда». В последующем Игоревом – «пока солнце сияет и весь мир стоит», что придает ему поистине космический масштаб. Пусть это протокольные выражения – но ограничения срока «на 30 лет» в текстах нет. Вероятно, что прежний, Олегов мир нарушила сама политика Игоря – начиная с захвата престола и заканчивая новым союзом с хазарами после событий 939 года на Тамани и в Крыму. И для возобновления «непревратной дружбы» у него осталось одно средство: явиться, как его знаменитый предшественник, под стены Константинополя и уже оттуда диктовать свои условия.

Пошел Игорь на греков…

«Ясным весенним днем 941 года огромный судовой караван отплыл от пристаней Киева и Витичева. Одни говорили, что князь Игорь повел на Царьград тысячу ладей, другие – десять тысяч, но точного числа ладей и воинов не знал никто. На высоких просмоленных бортах перевернутыми языками пламени алели овальные щиты. Поблескивали на солнце островерхие шлемы дружинников. Покачивалась над ладьями камышовая поросль копий. Бесчисленные весла разбрызгивали днепровскую воду. Русь выступила в поход!..»

(В.Каргалов «Полководцы Древней Руси».)

Поход Игоря на греков 941 года писатели в целом не любят, что мы уже видели на примере романа Андрея Сербы.

Вера Панова в повести «Сказание об Ольге» ограничилась кратким пересказом:

«…решил Игорь сходить на Царьград. Два раза ходил. Первый раз удачи не было, еле до дому добежал с остатками дружины, без золота и без славы: думал, так же просто управится и с греками, как с древлянами; пошел малой силой, на немногих кораблях, и греки пожгли эти корабли своим греческим огнем.

В другой раз кликнули варягов из-за моря и наняли печенежскую конницу. На этот раз что-то принесли домой: греки не стали ждать разорения, заплатили, и был заключен договор о мире и любви…»

«Еле добежал», «думал, так же просто управиться» – дурачок, не понимающий разницы между соседним племенем и сильнейшей империей тогдашнего мира. И только при помощи варягов из-за моря и печенегов «что-то принесли». В горсточке, видать.

Станислав Пономарев («Гроза над Русью») тоже расправился с ним по-быстрому:

«Византия, чувствуя нерешительность и даже робость русского великого князя, прекратила платить дань, отвоеванную у ромеев Олегом…

…под давлением своих соратников и воинственной супруги Игорь решился все же на военный поход. К Царьграду двинулись всего четыреста ладей с пятнадцатью тысячами воинов и охочих людей. Князь рассчитывал на внезапность. Но расчет его не оправдался. Когда руссы появились у берегов Мизии, болгары сообщили в Константинополь костровыми сигналами о их приближении. Ромеи встретили русский флот в море и почти весь сожгли «греческим огнем». Уцелевшие остатки Игорева воинства на десятке ладей с позором вернулись домой.

Вслед за ними приплыли надменные послы императора Константина Багрянородного с унизительными для Руси условиями мира…

Игорь растерялся. И тогда Ольга сама взялась за дело – начала собирать силы для отпора врагу.

Через три года полторы тысячи русских ладей двинулись в мстительный поход к греческим берегам. Ольга сама было собралась в дорогу, но не решилась оставить двухлетнего Святослава.

Те же послы, испуганные силой русского флота, встретили его в море и униженно просили мира. Император Константин обещал заплатить дань великую, такую же, как некогда греки заплатили Олегу. Игорь, решив не подвергать себя опасностям сражения, согласился на мир. Ромеи золото дали, но по всем остальным статьям договора обманули Русь. Узнав об этом, Ольга от души посмеялась над робким супругом…»